поэзия

А может взяться мне за прозу?

Ну, там роман или рассказ,

пусть я не ровня виртуозу

литературно длинных фраз.

А если всё же попытаюсь,

пожалуй, я с того начну,

что в предисловии покаюсь,

что я впервые, мол, пишу.

Зато название, какое,

ведь в прозе важно имя дать,

ну, что-то типа там Былое

и Думы после приписать.

И вот исписаны страницы

с утра до вечера аж две

и всю-то ночь мне будет сниться

роман толстенный на столе.

Но через день роман заброшен

и у меня сомнений нет,

что зря в пылу Пегас стреножен,

в душе я всё-таки поэт.

 

Бывают минуты

и художники топчут картины,

а музыканты сжигают ноты

и режиссёры невыносимы,

поэты в клочья рвут блокноты.

Всё пройдёт и придут минуты:

улыбнётся с картины Мадонна,

как живая скрипка заплачет

и посмотрит поэт удивленно,

и стихами всё обозначит.

 

Вся наша жизнь одни желания,

от прозаичных до мечты,

лишь аскетизму в оправдание,

бываем, инфантильны мы.

Желания неотвратимые,

а есть случайные вообще,

бывают и недостижимые,

а то, бальзамом на душе.

Желаем то, желаем это,

нам без желания не жить,

простите скромного поэта;

желаю всем стихи дарить.

 

Много новых персонажей

напросилось мне в блокнот.

Я пишу стихи под стражей,

рядом муза, молча, ждёт.

То, нахмурится с усмешкой,

то, протянет чистый лист,

я, как раб, теперь под слежкой,

но пред совестью я чист.

И не с первого захода

подбираю нужный слог,

но бросаюсь и без брода

в зарифмованный поток.

Муза пот с лица платочком

вытрет мне исподтишка,

впереди еще, мол, ночка,

нам трудиться до утра.

Утром все мои сюжеты

лягут в строчки на листках,

не на всё нашёл ответы,

значит муза на сносях.