Ме МЕ Ме

Бабка моя и тётка по отцу жили в глухой сибирской деревне. Кругом суровая тайга. Автобусы из райцентра не ходили. Выбиралась раз в неделю машина грузовая за хлебом, медикаментами и прочим. Дороги всегда размыты, так как Васюган не спал даже зимой. Зверьё лесу непуганое плодилось и размножалось, наглело.

 

Дошло до того, что как-то ночью залезли во двор к одинокой тётушке.. Нашумели, набезобразничали, скотина вой подняла дикий. Особо старались свиньи. А собаки спрятались. Тётушка не из робкого десятка оказалась — шасть на улицу. Глядь, — а там мужик свинью ейную на хребет взвалил и ковыляет. Тётка цап вилы и за ним. Догнала охальника и как гаркнет, —

 

— А, ну, супостат! Поставь свиню, где росло!

 

Супостат от неожиданности присел.. Потом медленно повернулся да как рыкнул! Тётка на попу и села. Мишка за пропитанием приходил. Так и унёс свинью. А тётку не тронул.

 

Я приезжала каждое лето на парное молоко, которое терпеть не могла, и на лесные лакомства. Такого изобилия ягод и грибов нигде не встречала. Особенно ягод. Малина и прочие кустарники в счёт не шли. Интересны были диковинные: морошка, голубика, княженика, клюква.

 

А вот моя тётя малину лесную собирала регулярно. Ягода крупная и по-особенному вкусная. С садовой ни в какое сравнение не шла. От одного запаха я была сыта.

 

Родственники мои держали огромный скотный двор. Поэтому в положенное время косили всей семьёй в любое удобное и неудобное время. Косили обычной косой или, как они её называли, литовкой.

 

Была у них машина. Но на покос ездили на сером в яблоках коняжке, запряжённом в плетёный из лозы короб. Дядька мой отвёз тётушку как-то на делянку, а сам по делам подался. Условились, что через несколько часов он за ней заедет.

 

Тётка у меня — боевая, огонь баба! Спуску никому не давала. Косила вровень с мужиками. Наметала она травы целую делянку, а муженька ещё нет. Решила «отдохнуть» пока суть да дело. Кустов с малиной — глазом не объять. Взяла она ведёрко да и рвёт ягодку. Одно ведро набрала. Давай собирать во что придётся. Солнышко печёт, травой скошенной пахнет так вкусно, пряно. Ни ветерка, ни облачка. Такую погоду здесь называли «вёдро». Разомлела тётка, ягода дурманит. Вдруг, слышит — шебуршит кто-то с другой стороны кустов, с той, что от леса. Ну, думает, товарки воруют нашу малину! А у них строго делянки распределены. Чей покос — того и ягоды.

 

Затаилась тётка. Прислушалась. Вычисляет поточнее где воровка. Ага! Нашла! Да ка-а-к выскочит! Руками кусты как рванёт в стороны с криком, —

 

— А, вот я тебя!

 

Да и заткнулась. С той стороны мишкина морда перепачканная малиной. Мишка от её крика так напугался, что поднялся на задние лапы и заревел во всю дурь. Вы слыхали, как бурый взрослый медведь ревёт? Ааа… Лучше и не слышать! Я не знаю, сухими ли остались тёткины штаны, но вот ноги отказали, язык не слушался. Грохнулась она на четвереньки и драпанула что тебе лучшая борзая. И бугор ей ни по чём. чешет на четырёх костях по склону вверх. Да так, что не всякий и на двух догонит.

 

А тут и муженёк подоспел на коняге. с

 

Смотрит, а жёнка на четвереньках прёт. Глаза бешеные, волосы дыбом, юбка на спине да ещё и блажит, —

 

— Ме, ме, ме, ме…

 

Дядька не на шутку испугался, —

 

— Что с тобой, Таюшка?

 

А Таюшка бегает кругами на всех четырёх конечностях и мемекает. Ме, ме и всё тут. Потом-то он понял, что медведь повстречался нос к носу. Посадил её в короб и домой. И малина не нужна.