Предпраздничное...

Двадцатый день томит весна

и вряд ли завтра перестанет.

Стихи писать придётся Тане,

и ночью вновь не будет сна.

А может, ну его, стихи –

конь под окном давно томится.

«Где маски? Мы прикроем лица,

айда, замаливать грехи!

По ходу вспомним, поспеши,

под вечер их у нас немало:

что в грунт упало – не пропало,

во всю старались, от души.

Пытались зажигать свечу,

двенадцать у Христа просили,

детей крестьянских, что есть силы,

тигровой шкуры силачу.

Дни, ночи, сутки напролёт

твердили многократно миру,

терзая бесконечно лиру:

мы сможем, мы сейчас, вот-вот.

За фестивалем фестиваль

про то, а позже и про это,

пытаясь выглядеть поэтом,

крючком вязали рифм вуаль.

А кто-то спицами, порой,

вязал ажурно нить хорея,

иные – ямб, в морозы грея

Пегасов разномастный строй.

Ждал Пастернак, ждал Мандельштамм,

Тушнова, Шефнер, Левитанский,

но стих мужской, а с ним и дамский

заставил смолкнуть вредный штамм.

Пусть не сегодня, не сейчас,

пусть завтра, вопреки кумиру,

покинешь, наконец, квартиру,

как солнце радостью лучась.

И у соседа в этот раз

не стрельнешь по привычке Шипку.

Он, приняв подвиг за ошибку,

вновь спрячет пачку под матрас.

Поди не знает, хохоча,

что ты, казалось бы отказник,

с друзьями отмечаешь праздник:

горит не выгорит свеча…»