Книжное сокровище. Часть первая

 

"Всему, что есть во мне хорошего,

я обязан книгам." М. Горький

"Величайшее сокровище - хорошая библиотека."

В. Белинский

 

Часть Первая

 

К 1970 году благосостояние советских людей реально повысилось. Массовое жилищное строительство, начатое при Генеральном секретаре Хрущеве Н.С., к семидесятым годам дало реальные результаты. Многие жители Москвы и других городов Советского Союза переселились из коммуналок (волчьих ям) в отдельные благоустроенные квартиры. Стали появляться модные мебельные стенки в дополнение к сервантам, горкам, хельгам и вытесняя их. А еще позже стали поступать в продажу дефицитные книжные полки, голубая мечта всех книголюбов. Впрочем дефицитом в эпоху развитого социализма становилось всё, что касалось быта строителей коммунизма. Лёгонькая промышленность оказалась на задворках финансирования. На заводах даже если и мечтали произвести продукцию для дома для семьи, как ни старались всё равно получался либо танк, либо автомат Калашникова или крылатая ракета среднего радиуса действия.

 

В стране Пушкина и Толстого, Булгакова и Зощенко, стране всеобщей грамотности стало прямо-таки осознанной необходимостью приобретать книги в частное пользование. Дешевизна советских книжек компенсировалась почти полным их отсутствием в свободной продаже. Дефицит при строительстве социализма не такое уж однозначное явление. Политики и идеологи со Старой площади подчеркивали: советский народ тянется к культуре, мы самая читающая страна в мире, на всех даже книжек не хватает, искренне не понимая абсурда своих слов или прикидываясь дурачками с чистой шеей.

 

Люди всерьез гордились своими приобретениями, выставляли книги на полках, в сервантах и «стенках» на самое видное видное место, вытесняя чайные сервизы и хрусталь. Корешки книг призваны были поразить воображение гостей и поведать о благосостоянии хозяев. Набить до отказа мебельную стенку книгами, приобретенными на абонементы, наряду с хрусталем и коврами считалось признаком интеллигентности, хорошего тона и зажиточности. Особо "интеллигентные" любители подбирали книги, чтобы их корешки гармонировали с обоями на стенах комнаты. Это был высший пилотаж!

Люди в советские времена действительно чаще ходили в гости. Войдя в квартиру к знакомому, большинство гостей сразу же направлялись к книжным шкафам и полкам, чтобы отдать должное духовному благосостоянию хозяина отдельного жилища. Раздавались сдавленные стоны восхищения с восклицаниями типа "О, Дюма! О, Стивенсон!" «Проклятые короли!», реже "О, Достоевский! Чехов!", мимо Пушкина и Чехова проходили молча.

 

Обладатели редких изданий зачислялись в разряд людей неординарных и полезных, а с работниками книжной торговли хотелось дружить всем без исключения от артистов театра «Современник» и журналистов газеты «Правда» до мясников из « Елисеевского гастронома». И даже должность скромного районного библиотекаря стала престижной, поскольку последний мог попридержать для вас нужную книгу и даже позволить вынести её из фондов читального зала на одну ночь под простое честное слово. Но все равно библиотечная книга не могла заменить точно такую же, но собственную. Проклятая частная собственность оказалась в крови советских людей. Вобщем, книга становилась предметом неприкрытой гордости хозяев отдельной квартиры.

Со временем книги стали собирать не только любители литературы. Печатная продукция считалась одновременно удачным помещением капитала: материального (как предмет купли-продажи) и духовного — самим приобщиться к литературе, детей приобщить, оставить в наследство. Как иронизировал некий публицист: «Ровными шпалерами вдоль полок выстраивался книжный дефицит всех племен и наречий».

 

 

Учился, а потом работал с Соколовым Марк Гинзбург. Соколова сразила наповал комната в коммунальной квартире на Красной Пресне, где жил Марик со своими родителями. Все стены комнаты были заставлены новенькими томами собраний сочинений. Никогда в жизни не видел столько собраний в одном месте, даже в книжных магазинах или у своих приятелей живущих с высокопоставленными родителями. Ларчик открывался просто. Папа работал директором книжного магазина на Красной Пресне, что напротив Краснопресненского Мосторга. Магазинчик небольшой, но в этом малом магазинчике располагался отдел подписных изданий.

 

В те счастливые времена подписные издания Соколова не шибко интересовали, он собирал лучшие произведения отдельных авторов, чтобы можно было вернуться к этим книгам и вновь их перечитать. В собраниях, как правило, больше половины книг остаются просто не читаемыми. Так для чего хранить их на дефицитных полках!? Через двадцать лет мнение поменялось и Соколов стал успешно приобретать собрания сочинений некоторых любимых авторов.

 

Соколов не помнил названия книги, но куплена в 1959 году с первой получки в книжном магазине в проезде Художественного театра и угол улицы Пушкина. С той поры регулярно два раза в месяц (аванс и получка)Соколов заходил в этот большой книжный магазин, находящийся по пути с работы домой и покупал, что либо заинтересовавшее из классики. Другой литературы, кроме политической и специальной в магазине не было. На полках красовались отдельные тома собраний сочинений, но кто их выкупал долгие годы оставалось для Соколова большой загадкой. Очень хотелось взглянуть на счастливчика, но ни одного раза при Соколове тома из собраний сочинений не выкупали.

 

Увлечение собирательством книг продолжалось до призыва в 1961 году в Советскую Армию. В комнате, что была в коммунальной квартире места для книг практически не было. Все было заставлено кроватями, шкафами и столами. Существовала этажерка старинной работы, на двух полках размещались книги, которые покупала сестра и из командировок привозил отец. С еще одной полки на этажерке потеснил семь знаменитых мраморных слоников, две большие морские раковины, неизвестно откуда взявшиеся, будильник и какие-то побрякушки. На это отвоеванную территорию Соколов ставил приобретенные книги.

 

В 1957 году вышел роман Митчелла Уилсона «Брат мой – враг мой» о создателях телевидения и Соколову посчастливилось его купить. Особая гордость – приобретение в 1960 году трехтомника « Воспоминаний» графа Витте С.Ю.- выдающегося государственного деятеля России конца девятнадцатого начала двадцатого века, сделавшего на постах Министра финансов России и Председателя Совета Министров очень много для экономического развития Российской империи. В 1960 году приобретен однотомник Э.М. Ремарка, куда вошли

романы: «Возвращение»; «На Западном фронте без перемен» и культовый роман «Три товарища».

Большой удачей стало приобретение двухтомника Эрнеста Хэмингуэйя с романами «Прощай оружие», «Непобежденный», «И восходит солнце» и некоторые рассказы, в том числе «У нас в Мичигане», «Старик», «Дома» и др.

 

После возвращения из Армии формирование библиотеки продолжилось. Бывая в командировках в других городах Советского Союза, первым делом Соколов посещал книжные магазины и приобретал, что – либо из того, что печаталось местными издательствами. Иногда попадались интересные экземпляры.

Приобрел книги известного писателя Анатолия Иванова «Повитель», «Тени исчезают в полдень» и позже «Вечный зов» по этим произведениям сняты многосерийные фильмы.

 

Вскоре пополнил библиотеку книгами о Великой отечественной войне: роман В.Соколова «Вторжение», который Маршал Г.К. Жуков назвал историческим, где правдиво описано мужество советского народа в тяжелый период 1941 года, роман И.Стаднюка «Война», где подробно описываются события в Ставке Верховного Главнокомандования, романы Ю.Бондарева «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», романы А.Чаковского «Блокада» и «Свет далекой звезды».

К 1974-у году подобралась неплохая библиотечка в основном из избранных лучших произведений русских классиков современных советских и зарубежных писателей и много детской литературы для двоих детей.

 

В конце 60-х Соколову подарила однокашница по Плехановскому институту для его сына две увлекательные сказки Александра Волкова «Волшебник изумрудного города» и «Урфин Джус и его деревянные солдаты». Позже уже для подрастающей дочери Соколов купил на рынке «Семь подземных королей», «Огненный Бог маранов» и «Желтый туман».

Стояли в библиотеке даже два собрания сочинений, изданных в картонных переплетах на серой бумаге М.Ю. Лермонтова и В.В. Маяковского, которые достала по случаю сестра. Сестре подарили в 50-е годы сборник Сергея Есенина с его лирическими стихами, которые учась в школе Соколов выучил наизусть. Позже у него появился трехтомник С.Есенина. Много книг было приобретено в Центре в "буках" (букинистических магазинах), которые Соколов особенно обожал посещать: на Кузнецком мосту, на Арбате, в проезде Художественного театра. Хождение по книжным магазинам и магазинам грампластинок доставляло Соколову огромное удовольствие и стало настоящим хобби.

 

 

Известие о том, что вскоре появится в продаже художественная литература в обмен на макулатуру несказанно обрадовало Соколова, как и сотни тысяч любителей словесности.

Широкая кампания по сбору макулатуры в обмен на редкие книги началась в стране в 1974 году. Всякий, кто крутился в этой сфере, как «Отче наш» знал, что из одной тонны макулатуры можно получить семьсот килограмм бумаги среднего качества. Сбор макулатуры стал в стране важным государственным делом.

 

Оказалось, что читаемых книг в магазинах «не сыскать днем с огнем». Кто конкретно во властных структурах предложил внедрить в жизнь это мероприятие, всколыхнувшее всю читаемую страну доподлинно не известно, но честь и хвала этому гражданину! Возможно это был М.Суслов - главный идеолог КПСС.

Так возник эксперимент под девизом «Сдай 20 кг макулатуры – спаси дерево!» В 1974 году право купить книгу «Королева Марго» Александра Дюма и «Женщина в белом» Уилки Коллинза могли обладатели абонемента за сданную макулатуру.

 

Анекдот из 70-х годов:

«Спускается по трапу, прибывшего из Африки самолета, чернокожий гражданин с огромным тюком макулатуры. Его спрашивают: «Зачем это привезли?» «Как зачем? — недоумевает он. — Говорят, у вас за 20 кило макулатуры можно купить белую женщину». (Имелся в виду роман «Женщина в белом».)

 

Далее на абонементы стали издавать книги А. Дюма «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Десять лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Граф Монте-Кристо», Гашек «Похождения бравого солдата Швейка», Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери», 2-х томник Ремарка, Фенимор Купер « Зверобой», «Следопыт», «Последний из могикан», Майн Рид «Всадник без головы», Уилки Коллинз «Лунный камень», Джек Лондон в трех томах, Козьма Прутков, Теодор Драйзер «Финансист», «Титан», «Стоик», «Оплот», Михаил Зощенко «Избранное», Шишков «Емельян Пугачев» в трех томах. Жорж Сименон «Признания Мегрэ», «Английский детектив.» (сборник: Чарльз П. Сноу Смерть под парусом.; Грэм Грин. Ведомство страха.; Дик Френсис. Фаворит.) Г. П. Данилевский. «Беглые в Новороссии. Воля. Княжна Тараканова», Жюль Верн. «Таинственный остров», Рафаэль Сабатини. «Одиссея капитана Блада. Хроника капитана Блада», Юрий Тынянов. «Смерть Вазир-Мухтара. Рассказы.», А. К. Толстой. «Князь Серебряный», Друзья Пушкина (сборник, в двух томах), Джеймс Фенимор Купер. «Последний из могикан», А. Чапыгин. «Разин Степан», Джанни Родари. « Приключения Чиполлино», Памела Трэверс. «Мэри Поппинс», Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц», Иван Ефремов. «Лезвие бритвы», С. М. Соловьёв. «Чтения и рассказы по истории России», Александр Дюма. «Две Дианы», Джеймс Фенимор Купер « Шпион», Карамзин «Предания веков» и другие.

 

На последней странице каждой книги напечатана памятка:

« Уважаемые товарищи! С 1974 года организован сбор макулатуры с одновременной продажей популярных книг отечественных и зарубежных авторов.

 

Применение макулатуры для производства бумаги дает возможность сэкономить остродефицитное бумажное сырьё, значительно уменьшить расходы по производству бумаги.

Использование одной тонны макулатуры позволяет получить 0,7 тонны бумаги ли картона, заменить 0,85 тонны целлюлозы или 4,4 кубических метра древесины. Кроме того, при этом сберегаются леса нашей Родины, чистота ее рек, озер, воздушного пространства. Сбор и сдача макулатуры – важное государственное дело. Сдавайте макулатуру заготовительным организациям!»

 

Изначально название книг на абонементах не указывалось. Они были достоинством пять, десять и двадцать кг, причем разного цвета. Чтобы приобрести вожделенную книгу, не достаточно сдать двадцать кг макулатуры. Надо было еще разноцветные талоны поменять на один двадцати килограммовый. В приемном пункте макулатуры нужные талоны оказывались не всегда в наличии. Надо было ежедневно посещать этот пункт и ловить момент, когда талоны появятся. Это был второй барьер на пути к заветной книге.

 

Первый барьер это макулатура. Макулатуру надо собрать в нужном количестве и сдать в приемном пункте. Учитывая то, что большинство из нас передвигалось общественным транспортом, книголюбы набивали старыми газетами авоськи, рюкзаки брали себе в помощники детей, жен (мужей) и отправлялись за талонами. Иногда приходилось сделать не одну ходку в приемный пункт. В начале макулатурной компании, как водится при социализме создавались очереди у пунктов приема макулатуры. Довольно много среди сдающих было бабушек в плюсовых очках, как всегда ответственных и деятельных.

До сих пор Соколову "бесконечно жаль" подшивки журналов «Огонек», «Техника молодежи», «Знание сила» и «Наука и жизнь», которые выписывал лет пятнадцать. Они лежали на чердаке дачи и которые забравшись туда с интересом перелистывал. Пришлось забрать с дачи и сдать сокровище, скрепя сердцем. Ну, очень жене хотелось Дюма, чтоб было всё как у людей!

 

Очереди на сдачу макулатуры выстраивались огромные. Записываться порой приходилось с вечера. Активисты всю ночь караулили списки, назначалось время, когда проводились переклички, не отметившихся во–время «очередников» беспощадно вычеркивали из списка. Бывали случаи, что очередь со списком, возникшую с вечера, «ломали» пришедшие с утра хорошо организованные дружные книголюбы, вставшие в живую несокрушимую, как кремлевская стена очередь.

 

За каждый килограмм сданной макулатуры полагалось получить две копейки, однако, не было случая, чтобы их кому-либо выплатили хмурые приемщики макулатуры.

Двери в приемный пункт распахнуты на улицу. И если заглянуть внутрь помещения, там груды, перевязанных бечевкой либо проволокой пачек из газет, журналов, тетрадок и прочей оберточной бумаги. Суровый приемщик макулатуры, стоя за весами, берет пачку, взвешивает и ловко кидает на другие пачки. Не обходилось и без накладок. Некоторые, политически близорукие книголюбы, стали отправлять в макулатуру (страшно представить!) книги классиков марксизма-ленинизма, и власти категорически потребовали от приемщиков классовой бдительности. Однако «голь на выдумки хитра». Обложки с «классиков» безжалостно срывались и их для веса аккуратно прятали в пачках между газет.

Бывали не единичные случаи, когда ради «Королевы Марго» или «Виконта де Бражелона» приносили в пункт приема макулатуры добротную классическую литературу. Такова дань моде.

 

Третье препятствие это поймать момент, когда книга появится в книжном магазине. Причем таких магазинов в Москве было ограниченное количество.

Внешний вид абонемента время от времени менялся. Печатались абонементы в типографии Гознака, где печатались денежные купюры. Существовали условия абонемента:

1. Абонемент выдается только при одновременной сдачи не менее 10 кг макулатуры.

2. Абонемент гарантирует приобретение указанной в нем книги после сдачи 20 кг макулатуры (в т. 10 кг за абонемент) это должно подтверждаться марками, наклеенными на лицевой стороне абонемента.

3. Прием макулатуры на марки производится только при предъявлении абонемента.

4. Срок действия до (указывалось число, месяц и год)

 

Без печати недействителен.

При утере не возобновляется.

«Подделка абонемента карается законом»

 

Абонементы приравнивались к ценным бумагам, они были строго номерные.

 

Для Соколова сочетание слов, «московский черный книжный рынок» было впервые услышано в книжном магазине на Калининском проспекте. Однажды в курилке НИИ, где он трудился в ту пору услышал, что в «Доме книги» на Новом Арбате в обеденный перерыв «выбрасывают» для продажи новые книги современных советских писателей, причем небольшими партиями. Для этого в магазине надо дождаться некоторое время в сторонке, наблюдая где-нибудь за колонной, когда из подсобки станут выносить стопки книг за прилавок в отделе художественной литературы и стремглав бежать к кассе, чтобы занять очередь.

Очередь формировалась мгновенно. Изо всех углов, как пчелы на сладкое слетается озабоченный и целеустремленный люд, чтобы успеть занять очередь в кассу и пробить чек. Чеки пробивала одна касса и кассиру было точно известно, сколько чеков можно пробить, чтобы осчастливить десятка два – три любителя литературы.

В дальнейшем, присмотревшись к местной публике Соколов, понял, что это одни и те же постоянные клиенты книжного магазина. Посетители знали друг друга в лицо, а некоторые и по имени. И если книга, которую «выбросили в продажу» была достаточно интересной и ее можно было с успехом обменять, то становились в очередь дважды к своему хорошему знакомому, который тебя пропускал впереди себя, а в следующий раз пропускал ты его. Так в кассу образовывалась «карусель», в которую случайно зашедшему в магазин покупателю попасть практически не возможно.

 

В конце концов, своим человеком среди местной книжной братии стал и Соколов, познакомившись со своими ровесниками – книголюбами или просто книжниками, как они называли сами себя. А еще точнее «чернокнижниками», когда начинали не только обмен (ченч) книга на книгу, но и применять всеобщий эквивалент обмена – «башли», как тогда называли советские рубли фарцовщики.

 

В «Доме книги» на Калининском проспекте Соколов узнал, что после пяти часов вечера до восьми часов, т.е. до закрытия магазинов «книжники» собираются для обмена книг на улице Кузнецкий мост на «толкучке» около магазина. Оказалось, что там можно и купить книги, но по высокой цене у «чернокнижников». А можно и по дешевке, если на «толкучку» заскакивал, какой-нибудь начинающий алкоголик с интересной книгой из родительской библиотеки, продавая ее по номиналу, поскольку времени ждать нет - « горят трубы» и надо срочно «принять на грудь дозу».

 

Можно было перехватить интересную книгу у тех, кто шел сдавать литературу в букинистический отдел, предлагая цену выше, чем дает магазин. На Кузнецком мосту от «книжников» Соколов получил информацию, что по выходным дням собирается до нескольких сотен «книжников»-продавцов и покупателей книг на Ленинских горах рядом с выходом из метрополитена.

Итак, вперед на Ленинские горы. Поиски книжных сокровищ продолжаются.

 

Библиотеки - гардеробы, из которых умелые люди могут извлекать кое-что для украшения, многое - для любопытства и еще больше для употребления. (Дж. Дайер)

 

Библиотеки - магазины человеческих фантазий. (Пьер Николь)

 

Библиотеки — это сокровищницы всех богатств человеческого духа. (Лейбниц Г.)

 

Большая библиотека скорее рассеивает, чем поучает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих. (Сенека Луций Анней (Младший))

 

Величайшее сокровище - хорошая библиотека. (Виссарион Григорьевич Белинский)

 

Моя родина там, где моя библиотека. (Эразм Роттердамский)

 

Множество книг в библиотеке бывает часто толпой свидетелей невежества ее владельца. ( Аксель Оксеншерна)

 

Никому не давайте своих книг, иначе вы их уже не увидите. В моей библиотеке остались лишь те книги, которые я взял почитать у других. (Анатоль Франс)

 

Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Можно составить верное понятие об уме и характере человека, осмотрев его библиотеку.

 

Хорошая библиотека оказывает поддержку при всяком расположении духа. (Ш. Талейран)

Что за наслаждение находиться в хорошей библиотеке. Смотреть на книги - и то уже счастье. (Чарльз Лэм)

 

Я люблю время от времени навещать друзей, просто чтобы

взглянуть на свою библиотеку. (Уильям Гэзлитт)