По-мертвецки вцепилась грусть...
***
По-мертвецки вцепилась грусть
В грудь, наполненную до краю.
Часто-часто, поникшую Русь
Я в своих стихах вспоминаю.
Успокойся душа, не робей,
Не для этого дар мне даден.
Воспою я тебя, соловей,
Как воспел ты весну в Багдаде.
Там, наверное, жутко жарко.
А у нас снова сыплет снег.
И заря – золотистая чарка,
Льет рдяное вино в стылость рек.
Ах, была бы мне в мир тот дверка,
Где восточная светит звезда.
Может быть, молодая шумерка
Успокоит меня навсегда.
Заласкает, завертит очами.
Я сорву с нее черную ткань.
И под звезды, хмельными ночами,
Будет слышаться: «Только не рань!».
Но и с ней не видать мне счастья.
Также будет на сердце грусть.
Я душою привык к ненастьям,
И другого познать не стремлюсь.
<31 мая> 2015
По-мертвецки вцепилась грусть
В грудь, наполненную до краю.
Часто-часто, поникшую Русь
Я в своих стихах вспоминаю.
Успокойся душа, не робей,
Не для этого дар мне даден.
Воспою я тебя, соловей,
Как воспел ты весну в Багдаде.
Там, наверное, жутко жарко.
А у нас снова сыплет снег.
И заря – золотистая чарка,
Льет рдяное вино в стылость рек.
Ах, была бы мне в мир тот дверка,
Где восточная светит звезда.
Может быть, молодая шумерка
Успокоит меня навсегда.
Заласкает, завертит очами.
Я сорву с нее черную ткань.
И под звезды, хмельными ночами,
Будет слышаться: «Только не рань!».
Но и с ней не видать мне счастья.
Также будет на сердце грусть.
Я душою привык к ненастьям,
И другого познать не стремлюсь.
<31 мая> 2015
