РУСЬ УТРЕННЯЯ. Глава седьмая

РУСЬ УТРЕННЯЯ

 

Эпическая поэма

 

Глава седьмая

 

Князь для Новгорода. Удельные княжества.

Начало братской вражды. Фаза разжатия.

Убийство сына воеводы. Месть Олегу. Государь

Всея Руси. Языческое море-океан. Месть Ярополку.

Красавица Рогнеда. Взятие Киева и Родни. Убийство

Ярополка.

 

 

 

Когда собрался ехать Святослав

Опять за край Дунайский побороться,

То, сборы предводителя прервав,

Себя принять просили новгородцы.

 

Один из них сказал при встрече так:

«Владыка славный! Как тебе известно,

Без княжьей власти нам нельзя никак,

Вся жизнь пойдёт бесславно, бесполезно.

 

Дай князя нам на царство. И тебя

Мы богом будем почитать, покуда

На свете новгородская земля

Даёт плоды — богов небесных чудо».

 

«Да я не против. Править будет тот,

Кто из моих потомков согласится», —

И князь в светлицу сыновей зовёт,

Чтоб мирно обо всём договориться.

 

Но, понимая в высшей власти толк

(Ему в наследство был обещан Киев),

Не согласился старший — Ярополк.

Места глухие, то есть никакие.

 

Олегу с детства прочили древлян,

От севера он тоже отказался.

Князь усмехнулся: «Вот такой изъян».

Но из гостей один не растерялся.

 

«Тогда давай Владимира-сынка.

Он мал пока. Но вырастет — сгодится.

В суровых буднях нашего полка

Хороший княжич должен получиться».

 

И Святослав чупрыней без седин

Тряхнул, как будто в юность окунулся.

Уже не усмехнулся — улыбнулся:

С дворцовой ключницей прижитый сын,

А ведь и тот под руку подвернулся!..

 

Так поделили меж собою власть

Наследники военной славы княжьей.

И с этого вражда и началась,

С междоусобицы семейно-вражьей.

 

Я говорил — разжатия закон

Для тех лишь откровенно-безопасен,

Кто с Богом жизнью духа обручён,

Лишь этот путь надёжен и прекрасен.

 

А нету Бога в сердце — занесёт

На повороте, как в пути на глине.

И из-за ничего вражда пойдёт,

Как в притче о библейском блудном сыне.

 

Ну, а поскольку братья далеки

От веры отчей, христианской стали,

У них острей, чем у волков, клыки

С годами друг на друга вырастали.

 

Вот воеводы киевского сын

Заехал на охоту в лес древлянский.

Олег его заметил, господин:

«Кто этот отрок с глупой рожей хамской?»

 

Ответили Олегу — кто такой,

Поиздеваться едко не забыли:

Гуляет, мол, как по земле родной.

Олег велел убить. Сынка убили.

 

Доносчик воеводе рассказал.

А воевода отомстил Олегу,

Да так, что тот, упав с моста, не встал,

Увы, совсем немногих лет от веку.

 

Тут князь Владимир гневом воспылал

К владыке воеводы — Ярополку.

Он месть ему задумал-загадал:

«Уж я тебе, подлец, устрою порку!»

 

С дружиной он в варяжские края

Ушёл собрать несчитанную силу,

Чтобы вернуться, Русь перекроя,

И брата старшего упечь в могилу.

 

А брат в отместку занял весь удел

Владимирский, отныне — Яропольский.

Так Ярополк-владыка захотел,

И кто отменит шаг его господский?

 

Теперь попробуй пальцем погрози

Ему из-за границы, враг-братишка.

Теперь он — государь Всея Руси.

Царь-государь. Всем супостатам крышка.

 

Теперь ему, Руси государю,

Послы Болгарии и Византии,

Как стаи птиц в весеннюю зарю,

Поют рулады славы золотые.

 

Такого не бывало с давних пор,

Но словно новый путь Перуном выстлан,

И, как в былые годы, договор

О долгом мире с Грецией подписан.

 

Мужай, страна! Расти и вглубь, и вширь.

Живи в трудах душеполезных, в мире.

Читай каноны, изучай Псалтирь.

Но далеко пока что до Псалтири.

 

Среди прослоек редких христиан

Языческое бушевало море.

Не море, а скорее океан

Гулял в своём разгневанном просторе.

 

И первые пугливые цветы

Как мировой вершиной не казались,

Как не были прекрасны и чисты,

Водою ураганною смывались.

 

Вот князь Владимир уж ведёт войска

Из-за варяжского седого моря

По хлябям новгородского песка,

И даль гудит, шагам тяжёлым вторя.

 

Бегут посадские царя Руси,

Временщиков уносятся дружины.

И лишь следы от конских ног в грязи,

Как вдавленные дьяволом, чужие.

 

По ним изгнанники везут слова

В престольный Киев сатане позора:

«Владимир на тебя идёт. Жива

Его святая месть. Сочтёмся скоро».

 

* * *

 

Однако месть совсем ещё не месть,

Пока всего тебя не заполняет.

Месть за дела, за жён и за невест.

И за любовниц. Даже так бывает.

 

Жил Ярополк с женой, но у него

Была ещё красавица Рогнеда

В невестах сговорённых. Никого

Так не любил он. В целом непоседа,

 

Он время находил, чтоб в Полоцк к ней

Почаще выбраться — возил подарки,

Всегда поинтересней, поценней,

И необычнее всегда — по-царски.

 

И вот Владимир именно туда

Ведёт войска, и город занимает,

И на глазах невесты без суда

Её отца и братьев убивает.

 

Рогнеду в жёны силою берёт

И говорит: «Так будет всё отныне.

Особую, сударыня, куёт

Судьбу себе сын князя и рабыни».

 

И тут я должен разъясненья дать

В годину мести пламенных раскатов

Сподобило Владимира послать

К отцу и матери Рогнеды сватов.

 

Те дочери сказали: «Выбирай».

Ну, и Рогнеда выбрала, конечно:

«Мне только с царским сыном будет рай.

А с рабским сыном будет ад кромешный».

 

И мститель на столицу держит путь,

И Ярополк столицу покидает.

Историки нам объясняют суть

Побега. Но они её не знают.

 

Какой там Блуд, предатель и хитрец,

К погибели советы подающий!

Почуял князь — пришёл ему конец.

Там не Владимир-брат, а дьявол сущий!

 

Там ярость небывалого огня.

Там воля непонятной русской силы.

Признаюсь вам, читатель, и меня

Они из всех несчастий выносили.

 

Но дело же, конечно, не во мне,

Я, может, самый безопасный леший.

А дело в родине моей, в стране,

В её судьбе минувшей и дальнейшей...

 

* * *

 

Итак, покинул Киев Ярополк,

А князь Владимир с ходу и без боя

Вошёл в столицу. Понимая толк

В военных переходах, вдвое, втрое

 

Ускоренных, он киевский народ

Поздравил с новой, справедливой властью,

И вот уже опять войска ведёт

На город Родню, невеликий к счастью.

 

Берёт его в осаду, так морит,

Что Ярополк, предвидя только горе,

Судьбу свою несчастную корит

И мир суразу предлагает вскоре.

 

«Жду в Киеве тебя, — ответил брат. —

Пускай решат судьбу переговоры».

И мчится победителем назад,

А киевляне продолжают споры.

 

Одни: вот это, дескать, князь так князь,

Как молонья, дела свои решает.

Другие: но в делах — сплошная грязь,

И еретик, Христа совсем не знает.

 

А въехал князь, и кончен пересуд,

И зубы, так уж принято, на полку.

Ему дары великие несут,

Как некогда носили Ярополку.

 

Владимир брата ждёт. Пирует царь.

Его дружина верная пирует.

А вот и дней минувших государь.

Идёт согбенный. Словно кто бичует.

 

Шаг сделает и вздрогнет. И опять.

И жалостно следить за этим даже.

Но долго не пришлось ему шагать.

Мечами подняла в палате стража...

 

30.08.16 г.,

Печерской иконы Божией Матери