На службе у палачей Auschwitz-Birkenau

Я чёрным брикетом пожары костра

Кормил из руки задыхаясь, и копоть

Серебряной цепью и медью креста

Мне красила шею...И тёрлась о локоть

 

Холодная ночь, a коричневый лес,

Как дамский угодник, дрожащей рукою,

Держал опахало...Без устали треск

Пугал убегавшие искры. С тоскою

 

Смотрела луна на природный коллапс-

Извечный процесс угасания жизни

На смертном одре. Даже лица в анфас

Намеренно корчились...Жёлтые листья

 

Ложились венком, заметая следы

Запёкшейся крови, a чёрные трупы

Вставали живыми, и перья золы

Вонзались в глаза, как стальные шурупы.

 

Кончается ночь и горит горизонт,

Прощаясь со мной, только смерть ненароком,

Раскрыв над землёй окровавленный зонт,

Мне вскользь подмигнула - "До завтра!" Как током

 

Меня ошарашило, страшный удар!

Мой номер руки кто-то гладит рукою.

И завтра к помосту другой "кочегар"

Меня подведёт...Я не плачу. Я вою!

 

Ефим Грубый

 

(Пленных поляков армии "Краёва" нацисты с удовольствием брали на службу, считая их ненавистниками евреев. Но их ждала такая же судьба, как и всех остальных.)