Дейма

В Тартар уходят эпохи, роняя с плеч

золото слов и побед, семена историй.

Время – река, и её назначенье – течь:

воды нести, а потом отдавать их морю,

сталкивать лодки и плеском тревожить тишь,

в руки кидая то жемчуг, то груды сора…

 

Мшистая ржа и рубин черепичных крыш,

липы и мальвы, трофейный немецкий город:

арки, брусчатка, фонарики-мотыльки,

улочки в кружеве дикого винограда –

будто поднявшийся к солнцу со дна реки,

как зачарованный, не постарев и на год.

 

Шепчет ей сонно: «Эй, Дейма! Поспи, забудь.

Это чужая война – и страна чужая…»

Зыбь лижет галечный берег, и Млечный Путь

колет глаза, в чёрном зеркале отражаясь –

залпы салюта, немых кинохроник ряд

в вечное «завтра» несут от истока волны.

 

Ветру нет дела, деревья и камни спят,

пламя сжигает, а люди и реки – помнят.

Черпая блики, скользя в голубых тенях,

лодочник старый рассветные звёзды тушит:

знаю, когда-нибудь он заберёт меня

в дали, куда уплывают стихи и души.