Шёл двадцать пятый
Шёл двадцать пятый-год последний.
И автомат очередями
Клокочет гордостью весенней.
Последний год сожжён пожаром.
Звучит отважный крик людей.
Но год спокоен, хоть и скрежет
Коммун о землю режет уши.
И кровь уже почти не хлещет
В революции полные души.
Стук в дверь, не слышно отдаётся
Сквозь стены старого отеля.
Незримо мысли остаются
У комнаты в кусках панели.
И вечер залился холерой.
Шёл двадцать пятый- год угрюмый,
Забытый в зарослях штандартов.
Кричат плакаты про коммуны.
Звенят звонками телеграфы:
«Кого хоронят в гроб поникший?»
«Чья тень осталась в липкой стуже?»
«Кто голос свой давно притихший
Оставит в тишине бесстыжей?»
«Кто в декабре окрасил крыши?»
«Кто бросил жизнь, во тьму проникший?»
«Скажите имя для звонка!»
«Сергей Есенин…» тишина…
