ДЮЙМОВОЧКА часть первая БЕЛЕНЬКАЯ

ДЮЙМОВОЧКА ЧАСТЬ ПЕРВАЯ БЕЛЕНЬКАЯ

Михаилович Даниил

Горячее мартовское солнце жадно слизывало остатки мокрого снега.

У одинокого, чудом уцелевшего дерева, ругались и спорили грачи. Они

хватали с земли ветки и тащили к себе в гнездо. Прозрачная крона была

сплошь заляпана серыми пятнами .

Маша Беленькая сидела на крыше недостроенного молочного цеха, болтала

ногами и думала о своей нелёгкой судьбе. Ей скоро девятнадцать, а она ещё

ни разу с парнем не целовалась. Вспомнила, как мама поливала её из ковшика

в бане и приговаривала.

- Расти дочка большая и умненькая.

Вот и выросла - метр девяносто девять. К тому времени, как округлились

коленки, она на голову переросла самого высокого мальчишку в классе. А ум

не шарфик, на шею не повяжешь. И не страхолюдина вовсе. Маша вынула из

кармана зеркальце , словно хотела убедиться в этом ещё раз. Нос, как нос, и

губы нормальные. С фигурой тоже полный порядок: не худая, не толстая.

Только очень высокая. Часто она чувствовала на себе мужские взгляды, но

стоило ей оглянуться, и мужики прятали глаза, как нашкодившие дети..

- Беленькая, ты что здесь расселась?

На крышу вылез бригадир. Ругался он для порядка, а сам блаженно жмурился

от солнечного света.

- Так раствора всё равно нет, и когда привезут неизвестно. Вы бы нам рукавицы

выдали, третий день обещаете.

-Выдам, обязательно выдам .Завтра, - заверил бригадир, усаживаясь на

дефлектор и закуривая папиросу.- Ступай вниз и объясни плотникам, где

леса вам устанавливать.

- Так они меня и послушаются, - проворчала Маша, но пошла к лестнице.

 

Плотники сидели в своей подсобке и пили чай, который пах почему-то водкой.

Она даже и говорить про леса не стала. Позвала подсобника.

- Дядь Миш. У тебя рукавиц лишних нет? Все руки известь разъела.

- Сами в драных работаем. Хоть садись и штопай.

Он вместе с девушкой вышел из прокуренной каморки на воздух, снял

видавший виды треух, посмотрел на суетившихся грачей.

- Зря стараются, носатые. Не выходить им в эту весну птенцов.

- Почему?- испугалась Маша.

- Свалят дерево. Вот снег сойдёт, да чуть землю обдует и будут котлован под

весовую копать. Птенцы только вылупляться начнут.

Дядя Миша собрался уходить, но вдруг вспомнил что-то.

- Ты, девонька, сходи к тепломонтажникам, Они утром приехали, у котельной

встали. У них рукавички спроси. Выручат.

Маша постояла в нерешительности. Идти к незнакомым людям не хотелось,

но и возвращаться в сырое серое здание не хотелось ещё больше. Подумав,

поплюхала по раскисшей дороге к котельной.

- В лоб не дадут, - оправдывала она свой поступок.

 

У открытого вагончика курили человек восемь рабочих в свежих спецовках.

Увидев Машу замолчали. Кто-то тихонько присвистнул. Беленькая сделала

вид, что не услышала и спросила нарочито грубо.

- Мужики, рукавиц несколько пар не одолжите?

Те оживились, запереглядывались.

- Артём, глянь у нас в рундуках. Там их целый ворох, - обратился старший,

видимо мастер, к молодому парню в брезентовой робе.

Парень щелчком выбросил сигарету, вынул из кармана ключи, подкинул их

на ладони.

- Не гони, Семёныч. В наших рундуках двух одинаковых не найдёшь.

- Это точно, - засмеялся Семёныч. - Мне понадобились, я всё перерыл. Сто

штук и все на левую руку. Для артели инвалидов храним.

- У меня в будке запас есть. Пойдём, красавица.

Артём ещё раз подбросил ключи и зашагал по лужам к стоящей на горке

железной будке. Маша едва поспевала за ним.

- Тебе какие, брезентовые или мягкие? - спросил он у девушки, доставая

из ящика две перевязанные бечёвкой пачки.

- Любые. У нас никаких нет.

- Тогда забирай обе.

Он сунул растерявшейся Маше рукавицы и запер замок. Теперь они шли

не торопясь, выбирали места посуше.

- Тебя как зовут, красавица?

- Маша.

- Не угадали с именем твои папа и мама. Машенька светленькая, синеглазая.

А у тебя глаза карие, волосы тёмные, почти чёрные. Кем работаешь?

- Штукатур-маляр третьего разряда.

- Ну, это и вовсе зря. Брось, не твоё.

- Почему?

- Через десять лет инвалидом станешь. Сперва спина заболит, а потом...

Они дошли до одинокого дерева. Только теперь Маша заметила, что Артём

прошёл мимо своей бригады. Она остановилась.

- Ты куда идёшь? - спросила она парня.

- Тебя провожаю. Нельзя бросать девушку одну среди руин.

Маша невольно огляделась. Огромный комплекс широко раскинулся

во все стороны и множество недостроенных зданий напоминали кадры

из военной хроники. Ей стало немного жутко.

- Скажешь тоже , - поёжилась она.

- Вот единственное, что оживляет индустриальный пейзаж, - указал парень

на уцелевшее дерево. - Где вы, современные Саврасовы? Грачи ждут.

Грачи деловито собирали строительный мусор.

- Глупые птицы, - вздохнула девушка.

- Обоснуй, - прицепился Артём.

Пришлось "обосновать".

- Придурки, - выругался парень, но было ясно, что он не грачей имел в виду.

- Беленькая. Маша Беленькая, иди скорей ,- услышала она вдруг.

С крыльца ей махал руками дядя Миша.

- Мне пора, раствор привезли.

- Почему "беленькая" ? - взял её за руку Артём.

- Фамилия моя такая.

- До встречи, Беленькая,- улыбнулся Артём и поцеловал ей руку.

Весь день у неё не шёл из головы новый знакомый. Забрасывала из ковшика

жидким раствором стену, растягивала серую массу огромным полутёром,

перетаскивала, бадью с напарницей, а сама всё переживала короткую встречу,

Когда он её рассмотреть успел? И про имя правильно сказал. Какая она

Машенька? Скорее Ульяна Громова. Только с работой не всё так просто.

В деревне выбор небольшой: или в колхоз дояркой, или в райцентр, в ПМК.

Все тёплые места расписаны между своими. Ехать в город учиться она не

захотела. А вернее струсила. Здесь к ней привыкли, и она не чувствовала

себя орясиной в огороде. В итоге потеряла год. Ничего, наверстает.

Она затёрла последний квадрат, осмотрела мрачное помещение. Окна забиты

деревянными щитами, под потолком тускло светятся стоваттные лампочки.

Дядя Миша расставлял тепловые пушки. Он сегодня останется дежурить в ночь.

 

Утро следующего дня выдалось морозным, но солнечным. Шофёр автобуса

не стал вредничать и подвёз бригады к "молочке". Рабочие выгрузились,

но к работе приступать не спешили. Слишком хорошо было на воле подышать

весенним воздухом. Маша взялась за ручку дверей в цех, но не вошла.

Что-то беспокоило её, что-то было не так.

- Не узнаёшь родные места?

Рядом стоял и улыбался дядя Миша. Чистенький, отдохнувший. По его

виду не скажешь, что он провёл бессонную ночь у тепловых пушек.

- Дерева нет,- догадалась девушка. - Куда оно делось?

- Твой ухажёр убрал, - светился от счастья подсобник.

- Какой ухажёр?

- Кто тебе руки целовал.

Маша вспыхнула от смущения.

- Да ты, девонька, не красней. Дело молодое, хорошее. А друг твой молодец,

соображает. Грачи найдут новое место, успеют птенцов вывести.

Дядя Миша почесал под шапкой затылок и добавил.

- Хотя и дурак, конечно. У плотников бензопила есть, а он топором тяпал.

 

На комплексе работало множество организаций, но обедать приспособились.

Автобусы разлетались в разные сёла, и столовые справлялись с наплывом едоков.

Маше не хотелось месить уличную грязь, и она составила компанию напарнице.

Они только принялись за первое, как раздался знакомый голос.

- Разрешите к вам, красавицы?

Маша чуть ложку в супе не утопила, а Артём уже по-хозяйски расположился

за столом. Протёр чистой салфеткой ложку и вилку, попросил обомлевшую

девушку.

- Маша, подай, пожалуйста, соль.

Она протянула солонку, даже не сообразив, что ему до неё тянуться ближе.

Выручила подруга. Стреляя заблестевшими глазками, она засыпала Артёма

вопросами. Он обстоятельно отвечал, не забывая при этом про обед. Кое как

покончив с первым, Маша поковыряла вилкой плов и, подхватив разнос,

отнесла посуду на мойку. На улице она немного пришла в себя. Чего испугалась?

Автобус с закрытыми дверями стоял на площадке, водитель лениво покуривал в

сторонке. В луже весело купались воробьи, и огромный рыжий кот крался к ним

вдоль грязного бордюра.

- Брысь, - замахнулась на него девушка.

Кот только плотнее прижался к асфальту, но воробьи вспорхнули и уселись на акацию.

- Спасаешь пернатых?

Артём легко сбежал к ней по лестнице. Напарница, с обиженным видом, осталась

на крыльце столовой. Машу почему-то это порадовало.

- У меня сигареты кончились. Прогуляемся до магазина? - и не дожидаясь согласия,

взял её под руку.

Маша беспомощно оглянулась на водителя, словно прося защиты,

но он только подмигнул ей по-дружески и показал большой палец.

- Вообще-то ты должна меня под руку держать,- заметил Артём,

когда они обходили очередную лужу.

Девушке вдруг стало легко и весело. Она охотно взяла его под руку и не отпускала

до самого автобуса.

 

Маленькое событие не осталось незамеченным в дружном женском коллективе.

- Беленькая, ты где такого кавалера подцепила? - допрашивала Машу в раздевалке

бригадирша, женщина с могучей грудью и буйным характером. - Кудрявый, румяный.

Так бы и съела его.

- Парень, как парень, - пробовала отбиться Маша.

- Она чуть супом не подавилась, когда он к нам подсел, - съязвила напарница.

- Какой он вам парень, соплячки, - гремела бригадирша. - От него за версту

мужиком пахнет.

- Ты его нюхала что ли? - поддела подругу татарочка Надия.

Неженский хохот чуть не взорвал тесное помещение. Посыпались остроты, от которых

покраснели бы отъявленные пошляки. Про Машу на время забыли, и она выскользнула

в цех. Уже оттуда она слышала, как бригадирша вцепилась в напарницу.

- Ты, Светка, только посмей заступить дорогу Беленькой. - Замечу, что опять глазки

строишь, космы выдеру.

Впервые Маше не казались унылыми серые стены. Она работала тёркой, и ей

казалось, что она моет старое пыльное зеркало в котором отражается родное лицо,

и она заранее улыбалась ему.

Счастье оказалось коротким. Артём исчез. Напрасно Маша высматривала его

в толпе рабочих, ожидающих автобус. В столовой она садилась так, чтобы

видеть всех входящих. Улицы стали просыхать, и тётя, у которой она жила во

время распутицы, выговаривала ей.

- Далась тебе столовка. Или я готовлю не вкусно?

Несколько раз она поднималась на крышу и внимательно смотрела, что делается

у котельной. Около знакомых вагончиков копошились люди, но Артёма с ними

не было. Она бы узнала.

- Бинокль купи, глаза испортишь, - советовала ехидная Светка.

Однажды она решилась и пошла к котельной сама. Дорогу ей загородил

огромный , заляпанный грязью и мазутом экскаватор. С рычанием и лязгом он

набрасывался на вцепившийся в землю пень, всё что осталось от грачиного

дома. Понаблюдав за этой неравной схваткой, Маша расплакалась и вернулась.

 

Артём появился через три недели. Бригада работала в административном

здании. Маша стояла у серой стены и равнодушно мазала её ядовито-

зелёной краской.

- Здравствуй, красавица.

Маша застыла, стараясь не шелохнуться. Она боялась, что повернётся, а рядом

никого нет. Бригадирша спрыгнула с подоконника, отобрала у Маши ведро

и кисти, подтолкнула к выходу.

- Иди покури, Беленькая. Без тебя управимся.