Угорели
Сани неслись по наезженной просёлочной дороге. Заснеженные колхозные поля сменились перелесками. В вечернем сумраке деревья и кусты казались зловещими монстрами. Только в чёрном небе мигала, как будто подмигивала нам, голубая звезда. От морозного воздуха перехватывало дыхание. Мы с моим двоюродным братом Веней вжались в сани. Сено, которое прикрывало наши тела в худенькой одежонке, хрустело от мороза. Мы замёрзли так, что не могли шевельнуть ни рукой, ни ногой.
- Не замёрзли? - послышался голос дяди Николая.
- Не-е-ет! - хором ответили мы.
- Спрыгните, побегайте, погрейтесь!
- Не-е-ет!
Мне хотелось закрыть глаза и заснуть под монотонную песню полозьев по хрустящему снегу.
- Не замёрзли? - послышался снова голос возницы, - Может погреетесь? Пробежитесь?
Но бежать по такому холоду не хотелось, и поэтому мы дружно закричали: - Не замёрзли!
- Впереди речка, мне надо лошадь напоить, а она воды боится. Вылезайте из саней!- послышался требовательный голос дяди Николая.
Мы, как беспомощные щенки, вывалились из саней. Встали на непослушные ноги и вдруг увидели сквозь заиндевевшие ресницы, удаляющиеся сани.
Веня был старше меня, он уже ходил в школу в первый класс. Я посмотрела на него, но братик тоже ничего не понимал.
Как дядя Николай мог так с нами поступить? Мы смотрели друг на друга и не могли прийти в себя. Вот уже и скрип полозьев стих вдали. Ноги были чужими и не хотели двигаться. По щекам потекли слёзы страха и отчаянья. Мы заревели в голос и сделали первые шаги. Ноги не слушались, колени не хотели сгибаться, а валенки волочились по земле, не желая отрываться от её поверхности.
Стояла такая тишина, что только хлюпанье носом, да скрип валенок по снегу раздавались в звенящем мире. Вдоль дороги в синеве сумерек возникли страшные тени чудовищ. Они ждали, когда мы подойдём, чтобы в слепой ярости накинуться на нас. Мы медленно двигались, надеясь, что сможем незамеченными проскочить мимо них. Когда же мы подходили ближе, то оказывалось, что это ивовый куст или сосёнка, заваленная снегом. Это меня успокаивало, и я снова переставляла непослушные ноги. Сначала появилось покалывание в ступнях. Потом в них я почувствовала тепло. И вот через несколько минут ноги стали слушаться, мы начали прихлопывать руками и тихо переговариваться.
- Я маме расскажу, как дядя Николай нас обманул, - проворчала я.
- Вот ведь какой, а мы ему поверили!- зло шептал Веня.
- Он нас обманул! - снова забубнила я.
- Коней не поят зимой из реки.
- А мы-то как обрадовались, что он нас домой на лошади отвезёт!
- Конечно, десять километров лучше на санях, чем пешком!
- Всё маме расскажу, как он нас бросил одних ночью,- снова зло зашептала я.
- Зато потом в школе будет, о чём рассказать,- вдруг сменил тему Веня.
- Мы к ним прибежали на зимние каникулы в Тарногу.
- А хорошо время провели: в кино сходили, в парке погуляли, на горке покатались.
- Сегодня тётя Наташа утром затопила печь и ушла на работу. А на улице морозы Рождественские! Тётя Наташа сказала, что сегодня сорок градусов!
- А что произошло? Я только помню, что голова болела.
- Тётя Наташа сказала, что мы угорели. Она пришла, а мы по полу катаемся. Тётя Наташа испугалась, что мы здесь умрём, и сказала дяде Николаю: «Вези их домой».
- Угорели? Вот почему дядя Николай так быстро лошадь запряг!
- Да, я всё маме расскажу, сначала мы угорели, а потом дядя Николай нас на дороге бросил.
Мы и не заметили, как согрелись и, вспоминая свои приключения, уже бодро шагали по накатанной дороге. В темноте стали видны огни фермы. Это была ферма, на которой работала мама. Мы прибавили шагу и вскоре окунулись в тепло коровника. Послышалось благостное мычание, коровы похрустывали сеном, и от них исходило умиротворение и спокойствие. Мы пробежали по ферме и нашли маму. Она прервала дойку, а мы наперебой рассказывали ей, как угорели, потом дядя Николай пообещал отвезти нас домой на лошади, как ехали домой в санях, и как потом нас обманул дядя Николай, как мы шли одни по дороге. Мама ничего не ответила. Её глаза сияли, она была рада видеть нас, радовалась, что мы живы и здоровы.
Вскоре мы были уже дома. Сидя за столом, мы исподлобья смотрели на дядю Николая, который как ни в чём не бывало, сидел на лавке:
- Ну, что, пришли? Нагрелись?
Он рассказал, как, отъехав, наблюдал за нами. Оказывается, всё это время дядя Николай был рядом с нами. Он нашёл единственный способ согреть нас - заставить двигаться в этот сорокаградусный Рождественский мороз.
А мы уже не сердились на него. Мама накормила нас горячими щами с мясом. И дядя Николай уехал обратно в Тарногу.
