Хьегард раздвинул перчаткой терновые ветви и не сразу поверил открывшемуся перед ним великолепию. Восхищенным взглядом смерил он огромный зеленый дуб, покачивающий изумрудной листвой прямо посередине поляны. Просто исполин. Дело в том, что королю Редгару срочно понадобился крепкий дубовый палисад для весенней гостевой - а значит дуб для такой постройки должен быть королевского качества, и никак иначе. И похоже, этот - именно то, что нужно.

Честно говоря, лесоруб уже слишком далеко углубился в лес, но ради такой красоты он готов был пройти еще ровно столько же… и даже в два раза больше. На такое огромное дерево, конечно, оно бы хорошо лесорубов человека три, да к тому же с пилой, и пилить себе спокойно по очереди. Но эту находку Хьегард безусловно считал своей, а потому, обтерев и без того безупречно чистую кору дуба, лесоруб замахнулся топором для удара…

Но что-то уперлось ему в сапог.

- Что?.. Что такое?.. – опустил Хьегард свой огромный топор.

Присев, он принялся разглядывать траву вокруг своих сапог. Но, ничего не обнаружив, пожал своими крепкими плечами, снова обтер кору дуба и замахнулся своим топором.

И опять что-то уперлось ему в сапог.

- Да что ты!! – лесоруб раздосадовано опустил топор и наклонился, щурясь и вглядываясь в траву.

Косматые брови его почти тотчас изумленно выгнулись. Ну согласитесь, любой бы лесоруб удивился, обнаружив у своих ног светящееся зеленоватым цветом существо размером всего с указательный палец, с изящной женской внешностью и четырьмя стрекозьими крылышками за спиной. Да еще если оно вдруг вдобавок и хмурится, изо всех сил толкая его сапог и стоя на его носке.

- Эээ… - только и смог вымолвить Хьегард, топор вывалился у него из рук.

Словно расстроенная тем, что у нее ничего не выходит, маленькая феечка отчаянно забарабанила своими крохотными кулачками в украшенный королевской эмблемой сапог.

- Ну что ты, что ты, милая? – пуще прежнего озадачился лесоруб.

Прекрасное создание подняло к нему свои синие глаза. Если бы не яростно сомкнутые брови, могло бы показаться, что это чудо сейчас расплачется.

- А ты не руби Иггдравельс!!! Смотри какой! Думаешь, раз вымахал до неба, значит можно ломать все на свете?!! Не смей!! – и снова кулачки забарабанили в сапог.

Бедный Хьегард опешил так, что нижняя его челюсть отвалилась.

- Думаешь, научился огнем пользоваться и железом – и все, и трава не расти?!!

Отчего-то лесорубу стало вдруг совестно в синеве этих пронзительных глаз и он начал шарить взглядом среди травы и цветов свой топор.

- Прости, я не знал, что это твой дом.

- Мой дом! Да тут каждое дерево – чей-нибудь дом! Скажи, что ты и этого не знал!

Бородач задумчиво нахмурился.

- Нуу.. Ты про птиц, что ли?

Фея слетела с сапога и уселась на цветок колокольчика. Тот лишь слегка покачнулся от ее веса.

- Про птиц, про жуков-пауков, про леприконов, про белок, про пчел и бабочек! Да много про кого! Здесь везде кто-нибудь живет. Ай! Не наступи на божью коровку, громила!

Хьегард в ужасе посмотрел под ноги, уже не решаясь даже переминаться с ноги на ногу.

- Дак.. А как же мне ходить-то тогда вообще?

- А как вы раньше ходили? А не умеешь, так лучше и не приходи в лес вовсе!

Лесоруб устало вздохнул и присел рядом с феей на корточки.

- Ну ладно, ладно, не злись. Видишь, не рублю твой дуб уже.

Фея, скрестив руки на груди, надувшись смотрела куда-то в сторону.

- Это не дуб, это Иггдравельс!

- Ну хорошо, пускай Иггдравельс. Так зовут твой дом?

- Так зовут мой дом. Мой, и многих других!

- А меня вот зовут Хьегард.

 

Маленькая головка повернулась к нему.

- Миа.

- Рад познакомиться, Миа. И что же, скажи, мне теперь делать, если мой король приказал найти для его полисада хороший дуб?

Краем уха Хьегард услышал слева в кустах шорох.

- Откуда мне знать? Ты, наверное, лесоруб? Становись каменотесом. Это хоть благородно.

- Так где ж мне камень-то брать? – рассмеялся бородач, - да и не умею я работать с ним, и король мне мой плетей прикажет дать, если я дуб не найду.

- Камень – да вон хоть на Лысой горе. А с королем своим сам разберайся. Скажи, дерево сгорит, коль свеча упадет, а камень летом прохладу сохраняет. Ну или еще что-нибудь, ты ведь большой, а значит умный!

Хьегард потер затылок.

- Да выходит, что не такой уж и умный.

Шум слева раздался сильнее и, из-за раздвинувшихся рябин на поляну вынырнуло гибкое тело зеленого дракона. Он словно праздничная лента на ветру бесшумно скользнул к Иггдравельсу, да так злобно зыркнул на лесоруба, что Хьегард побледнев опустился в траву.

- Осторожно! Справа два шелкопряда. И муравейник за твоей спиной! – схватилась за голову Миа.

В воздухе раздался хриплый голос

- Приветствую, Миа, о чем это ты беседуешь с этим трухлявым пнем, что зовет себя человеком?

- Приветствую тебя, Земляной. Ты напрасно злишься. Он не самый худший из них.

Дракон повернул в сторону Хьегарда один лишь узкий черный зрачок. Под этим взглядом лесоруб весь сжался.

- Я надеюсь, у тебя все нормально, милая? – вновь посмотрел он на фею.

- Да, все хорошо. Хьегард уже собирался уходить, - она добродушно подмигнула бородачу.

Лесоруб воспринял это, как сигнал к бегству и, вскочив на ноги, без оглядки бросился наутек. Он не заметил, где потерял свою левую перчатку, он совсем забыл про топор, а упав за пригорком в канаву с болотной водой, даже не подумал отряхнуться от грязи.

- Эх, а муравейник все-таки раздавил, недотепа, - усмехнувшись подлетела к отпечатку сапога Миа.

- Неуклюжий, как и все люди, - согласился, кивая, Земляной.

В этот день Хьегард был самым быстрым лесорубом в мире. И лишь вечером, отдышавшись у реки и немного придя в себя, он задумается о том, как повезло ему, что он все еще жив, и что если уж маленькая женщина Миа обладает таким мужеством в сердце, то ему, лесорубу, стоит крепко задуматься над собой.

Через день его хорошенько высекли. Через год он стал первым королевским архитектором и открыл добычу руды и драгоценных металлов на Лысой Горе. А еще через три года он стал одним из самых популярных скульпторов. Большим успехом пользовались его статуи, изображающие сказочных существ – единорогов, фавнов, драконов и фей. Истинные ценители с трепетом говорили, что особенно хорошо ему удавался дракон.

До конца жизни Хьегард стал примерным горожанином и в леса никогда больше не ходил, ссылаясь на свою склонность к удобствам цивилизации и неприспособленность к дикой среде.

 

 

 

Посвящается Птице

//когда-то давно