Русь утренняя. Предисловие третье

РУСЬ УТРЕННЯЯ

 

История в стихах

 

Предисловие третье

(богословское)

 

...К счастливой, новой жизни... Но она,

Высказываясь очень осторожно,

Едва ли нам надолго суждена,

Едва ли даже и на век возможна.

 

Греховность человека такова,

Что — так, пожалуй, всякий раз бывает —

Охватывая нас едва-едва,

Потом до рабства долгого пленяет.

 

И нужно муки адовы пройти,

Душою прозревая понемногу,

Чтоб дотянуть до верного пути,

До искупительной тропинки к Богу.

 

И это ли Создтелю не знать?

Он, о судьбе вселенной беспокоясь,

Наверно, перед тем, как мир создать,

Придумал человеческую совесть.

 

Вершина мирозданья — человек,

И оттого, какой вершина станет,

Таким получится вселенский век,

Таким его Он в вечности оставит.

 

Не совесть, так всея пироды царь

В такого бы зверюгу превратился,

Что звёздный мир от страха б замерцал

И в ноги озверелому скатился.

 

Но совесть, если даже упадёт

Её владелец гнусной грязи ниже,

Его до мук душевных доведёт,

На сердце муки страшные нанижет.

 

И если не исправится злодей

И от своих деяний не отступит,

То пусть не весь объём своих страстей,

Но, точно, часть греховности окупит.

 

И это первый благодатный дар,

Основанный на воле и на силе,

Который Вседержитель людям дал,

Чтоб в полной мере Бога не забыли.

 

Ведь жить без Бога, значит умереть,

И вместо радости кипеть в геенне,

И это будет не земная смерть —

На вечность вечную, не на мгновенье.

 

А вот свидетельства из Книги Книг.

Я часто к этим фактам обращался,

Когда в ответственный, тяжёлый миг

Христос Своим творениям являлся.

 

Явленья эти предвещали гнев

И окончательные наказанья

Для тех, кто совестью окаменев,

Заканчивал своё существованье.

 

Так, Каина Господь оповестил,

Что он и род его в проклятье Божьем

До смерти будут тяжкий крест нести

В скитаньях жизненных по бездорожьям.

 

А впрочем, весь греховный род людской

Пойдёт путём изгнанника Господня —

И в гиблой предпотопной эре той,

И в эре постсоветской, посегодня.

 

Но даже в том Адамовом роду

Бог любящий предусмотрел возможность,

Чтобы в одной из веток Светлый Дух

Помог безверным одолеть безбожность.

 

Когда исполнилось сто тридцать лет

Отцу отцов, в семье его родился

Богоугодный Сиф, а он на свет

Еноса произвёл. И тот трудился

 

Во славу Божию. Как брат его,

Убитый Каином, он жертву Небу

От сердца приносил. И ничего

Нарушить не могло святую требу —

 

Ни жуткая гроза, ни жгучий зной,

Ни яд духовный вражеских проклятий.

Он к жертвеннику приводил с собой

Не только тех единодумцев-братий,

 

С которыми молился божеству,

И с каждым годом радостней и строже,

Но и совсем зелёную братву,

Значительно наивней и моложе.

 

Итак, являлся Бог сынам своим

Не только для печальных сообщений.

Он говорил, как следовало им

Вести себя в плену земных мучений.

 

Что нужно сделать, чтоб дела пошли

Полезнее, живее и быстрее,

Чтоб путы бездуховные земли

Слабее становились и слабее.

 

За сорок дней Он Сифа обучил

Премудростям житейским и вселенским

С благою целью, чтобы Сиф открыл

Их людям, от незнанья истин дерзким.

 

И вот он правду братьям говорит,

Чтоб к свету поднимались адамиты,

И составляет первый алфавит

И переносит знания на плиты.

 

Уже потом, в послепотопный век,

Господь великий подвиг Свой продолжит.

Спасительных не пожалеет вех

И передачу знаний приумножит.

 

Нам всех учеников не перечесть,

Перовопроходцев истинной свободы,

Кому оказывал Владыка честь

И даровал познания и годы.

 

Бессмертный список возглавляет Ной,

Подобный Сифу мудрому во многом,

Единственный молитвенник святой,

Ходивший до потопа перед Богом.

 

Из трёх его детей отмечен Сим,

Он лично сам и все его потомки

Священничеством славятся своим,

Возвышенным и многовековым,

Они как животворные потоки.

 

Енох открыл пророчества тропу,

Он, как поздней грядущие пророки,

Предсказывал народную судьбу,

Разоблачая страсти и пороки.

 

Он, а потом Илья, на небеса

При жизни были ангелами взяты.

Теперь они с Христом глаза в глаза,

У них в раю особые палаты.

 

Историки, не знавшие Христа,

Считали Библию пустой придумкой,

Что всё в ней ложь от первого листа

И до последнего. Смертельной скукой,

 

Мол, веет от церковного вранья.

Но археологи, души отрада,

Доказывают Книгу Бытия.

И потому свидетельствую я,

Что в Библии одна святая правда.

 

Ему Господь явился: «Авраам!

Я Бог людей. Будь чист и непорочен.

И я твой род размножу. Силы дам

И мудрости народу. Будет прочен

 

И долговечен честный наш союз.

Ты не Аврамом будешь — Авраамом,

Отцом народов многих. Не боюсь,

Тебе по силам будет этот груз».

Так и случилось всё на деле самом.

 

Итак, читатель, подведём итог,

Не окончательный, первоначальный.

Я в этих строчках показал, как смог,

План Господа предвечный, идеальный.

 

Чтоб нравственность в сгущающейся мгле

Наперекор духовному распаду

Держалась бы на матушке земле

Не век, не два, а сто столетий кряду.

 

Явления достойнейшим святым,

Подсказка цели, истины, дороги

И первых жертвенных каждений дым —

Всё это память долгая о Боге.

 

И волевой свещеннический род,

В духовном вдохновенье, в Божьем свете,

Который родником и нынче бьёт

На нашей грешной матушке планете.

 

И церковь, величавый дом Христа,

Достойный вечной славы, исполати,

Где так молитва общая чиста

И так сияет радость благодати.

 

И мощный нескончаемый поток

Пророческих прозрений, обличений.

Так, Иоанн Кронштадтский нам помог

Постигнуть суть всех нынешних падений.

 

И патриархов величавый строй,

Их память плодотворна и нетленна.

Они вели народы за собой,

Как Моисей евреев вёл из плена.

 

Но промысел из промыслов — когда

Господь, спасеньем нашим озабочен,

Явился в мир греховный — так звезда

Вдруг прорывает тяжкий сумрак ночи.

 

Прости, читатель, за анализ мой.

Хоть и полезен он, но, знаю, скучный.

И всё-таки сойду к еще одной

Проблеме, перечисленным созвучной.

 

Создатель знал, обдумывая мир,

Причину неизбежного ветшанья.

Всесилен человеческий кумир —

Грех первородный, суть непослушанье.

 

Без воли люди флюгеру под стать.

Но воля переменчива, как ветер.

И человек никак не может знать,

Что и когда случится с ним на свете.

 

Весь арсенал своих могучих сил

На этот узел слабый Бог направил,

Чтоб Истине природы царь служил

И чтоб ее одну любил и славил.

 

И потому волнообразный путь

Бог положил в основу мирозданья.

Волне подобно, а не как-нибудь,

Всё в мире движется. Тела, сознанье,

 

Весь космос в совокупности своей

Стремятся от подножия к вершине

И снова падают, орла быстрей.

Спешат, спешат, спешат к своей кончине.

 

Подножие — разжатие, распад,

Анархия и всё же обновленье.

Вершина — всех явлений жизни склад,

Их сжатие, отделка, обобщенье.

 

И если брать меж ними переход,

Получим вездесущную троичность,

Прообраз Троицы. Из года в год,

Из мига в миг движения наличность.

 

Когда б не эта мудрая волна,

Жизнь прекратилась бы, в пустом застое

В болото превратилась бы она.

Она — волна — явление такое.

 

Разжатость — сжатье — и наоборот,

Вся жизнь пронизана дыханьем этим.

Так в космосе материя живёт,

И так же человек живёт, отметим.

 

В разжатии подвержен род людской

Анархии, страстям, земной свободе.

А в сжатии — диктаторский настрой,

Объединительный, разумный, вроде.

 

Но чем в природе сжатие сильней,

Тем жизнь становится невыносимей.

Так и в разжатье полном. У людей

Пределы эти злее бури зимней.

 

Они лишь тем нисколько не страшны,

Кто с верой дружит, всей душою в Боге,

Земные страсти, козни сатаны

Им, словно пыль, на жизненной дороге.

 

Не буду пересказывать закон,

Пока легко затронутый познаньем,

Однако подчеркну, что циклы он

Собою образует отрицаньем

 

Последовательно звена звеном.

И каждое движением обратным

Строй новый создаёт. Но в этом всём

Чтоб было вам, читатель мой, понятно,

 

Я должен пояснить. Закон не сам

Стиль жизни образует. Это будет

Закону мёртвому не по зубам.

С его наводки строй рождают люди.

 

И если он гуманности лишён,

То в этом только люди виноваты.

Бог снова оказался удалён

Из многих душ, как жизни дух из хаты.

 

Но вот вам список важных перемен.

Строй допотопный. Строй послепотопный.

Рабовладельческий — от фивских стен

До Лондона и городов Европы.

 

Строй феодальный. В прежней хмурой тьме

Уже звезда Христова засияла.

Потом по всей по матушке земле —

Строй бурного расцвета капитала.

 

И вот сейчас, с конца советских лет,

Строй собственников разного порядка.

Пока еще ему названья нет,

Но и при нём не будет людям сладко.

 

Читатель мой, ты только не пойми,

Что строи эти — ровные ступеньки.

В отдельных странах смешаны они.

В одних порывисты. В других степенны.

 

Но что они коснулись всех племён,

Пусть даже диких, это всем не в новость...

 

Однако нас зовут дела времён.

Давно пора приняться нам за повесть.

 

28.07.16 г.,

Равноапостольного великого князя Владимира.