D.country

Низки яблочных бус в почерневших сухих руках.

Избы в землю вросли – ни колодца, ни уголька,

утонули во мху, поросли разнотравьем крыши;

бирюза сквозь берёзы – сияет, как снег, кора,

ветер пахнет покоем и негой сомлевших трав,

акварельное небо полуденным жаром пышет.

По упавшим крестам, по дорожкам шныряют мыши –

будто стали бесшумны, бессмертны –

но кошка слышит, кошка рядом:

прыжок, влажный хруст – удался обед! –

кошка щурится, сладко зевает, и гаснет свет

над заброшенным кладбищем и одичавшим садом.

 

И, пока мир по горло ночной тишиной залит,

кошка любит лежать в изголовьях могильных плит,

слушать паданки стук и совы сумасшедший хохот,

чуять тяжесть надгробий и мерную дрожь земли,

сниться спящим во тьме, в мёртвой хватке корней и глин,

донося в их ничто запах яблок и неба крохи.

Мягко светят глаза, как бутылочное стекло,

обещая: она будет рядом, прогонит зло,

будет греть и баюкать, пока не настанет утро,

и сновидцы не встанут из плена своих гробов –

будто это и есть всё сияние, вся любовь,

что нас ждёт за холодным дыханием абсолюта.