СЕЗОН ЛИСТОПАДА - 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Глава третья
Как же тянулось время отпуска. И море было тем же, и ласковый песок, и звёзды… Всё то же и… не то. После отъезда Арне Полина тщательно обходила «их» бассейн, слишком больно было видеть пустым «их» место… Благо, что около её корпуса был второй. Не такой большой, но вполне уютный. «При желании и большой дерзости, - подумала она однажды, - в него можно нырнуть прямо с балкона номера». И все-таки в последний вечер она не удержалась и пошла в кафе, где впервые увидела его. Может быть для того, чтобы сильнее поцарапать душу, села за тот же столик. Понимая всю абсурдность поступка, стала вглядываться в темноту, зная, что он никак не может вынырнуть оттуда, ждала… На ней было любимое фиолетовое платье. И опять бриз нежно ласкал её щеки… Звёзды отражались в бокале бордо… Играла музыка… Танго. Она поднялась, вышла на танцевальную площадку, закрыла глаза, сделала несколько па… И ещё… И ещё… Потом, виновато улыбаясь, словно извиняясь, медленно пошла к шезлонгам. Легла на свой, откинула руку… Его пальцы не переплелись с её… Ночь была сумбурной, рваной… Терзали полусны, полуреальность.
Она вернулась домой, вернулась в осень, в серость будней и окунулась в состояние ожидания. Ей почему-то всё чаще вспомнилась заключительная сцена спектакля, где она играла главную роль. Образ Аэлиты был списан, так ей казалось, с неё.
"Он. Вы его любите по-прежнему – после всего?..
Она. Я его жалею. Я всегда жалею… А потом уже люблю… А потом люблю, пока люблю… Это счастье – любить.
Он. Как же я не понял… Вам нужно любить…
Она. Как же вы не поняли. Мне всю жизнь нужно любить… Это даже как-то смешно… Это, если хотите, ненормальность, пришелец… Сначала я хотела взять собаку или кошку, чтобы их полюбить. Мне не дали соседи, я подселенец! Ха-ха-ха… И тогда я взяла цветок. И полюбила… И цветок меня… Тут бы мне заткнуться! Но я жадная… Мне, видите ли, мало цветка!.. Мне подавай еще человека. А это слишком большая роскошь – любить человека, пришелец. И за это меня наказали: я полюбила трех обманщиков… Но вы не подумайте… что я какая-то распущенная… Я просто хочу любить. Хочу любить, и все. У меня пересыхают губы от этой жажды любить, пришелец… (Безумно) А вы вправду пришелец с Марса?
Он. Я вправду пришелец.
Она. Как хорошо… Тогда я полюблю вас… Это не страшно… Ведь вы все равно скоро улетите на Марс. И не успеете меня обмануть!
Он. Ну конечно, конечно… вы полюбите меня…
Она. Да! Да! Я полюблю! Как хорошо любить… Если у вас есть какие-то любимые вещи… или любимые люди… Вы только мне намекните, и я их тотчас – всех – немедленно полюблю. Меня хватит! Во мне горы любви! Я буду любить ваших сестер, братьев, вашу прабабушку, вашу шляпу… Если у вас в доме собака, крокодил, кролик, сенокосилка, хомячок, ручка от двери – я всех их полюблю… Только не бойтесь моей любви, ладно? Ладно?"
Ждать пришлось недолго. Через неделю пришло первое письмо. Первое, что бросилось в глаза – нарисованный глаз, под рисунком надпись по-русски «глаз». Письмо было написано по-немецки с подстрочным русским переводом. Арне писал о том, что по приезду сразу пошёл в библиотеку и взял немецко-русский словарь. В конверте были фотографии. Она понравилась себе на снимках. Невольно улыбнулась. Снова вернулась к письму. Так милы были строчки, написанные на ломанном русском. Телефон! Бог ты мой, он просил номер телефона. Как же они забыли! Обменялись адресами, но не телефонными номерами. Недолго думая, Полина отправилась в магазин, чтобы купить русско-немецкий словарь. К счастью, это не составило большого труда. Труднее было написать первые строки. Но она справилась и с этим. По штампу на конверте уже знала, что письмо идёт четырнадцать дней. Значит, если он ответит сразу, она получит следующее послание только через месяц… Как же прожить его? Этот месяц.
Но она ошиблась, следующее письмо пришло уже через неделю. Арне написал его, не дожидаясь ответа на первое. Снова короткий подстрочный перевод, а затем две страницы убористого немецкого текста, сопровожденного предисловием: «Мне так много хочется тебе сказать. Найди переводчика». Но Полина решила обойтись собственными силами. Начало одного из листов было загнуто, здесь красовалась надпись: личное. Именно с этого и начала… «Я так скучаю. Мне хочется взять тебя на руки, прижать к себе и замереть». В «официальной» части письма он рассказывал о себе. Женат, есть сын, Томас, студент университета. Будущей профессией избрал психологию. Но брак уже накануне развала, поэтому и был в Анталии один. Ему надо было всё хорошо обдумать, и я помогла ему в этом. Скоро жена с сыном уедут на другую квартиру. «К сожалению,- писал он,- я не богатый человек, иначе бы я уже прилетел к тебе. Но, как знать, что ждёт нас впереди. Может быть… Всё может быть…»
Через две недели раздался телефонный звонок. Полина хорошо помнит этот день… Она словно чувствовала, взяла в редакции творческий отпуск, писала дома… По глупости отправила Арне номер только домашнего телефона, не предупредила о четырёх часах разницы во времени. Но всё сложилось очень удачно. Перевод письма не прошёл даром, она уже понимала его речь, быстро листала словарь и тут же отвечала. Казалось, что он был совсем рядом… Потом пришло письмо и фото Арне, на котором он целовал её строчки. Смешной, взъерошенный… Счастливый… Письма – звонки, звонки – письма… Незаметно подкралось Рождество. Католическое. Он позвонил, и они вместе слушали колокольный звон кирхе. Она, по его словам, была совсем недалеко от его дома. Потом была потрясающая новогодняя ночь. Сначала он поздравил её по уральскому времени, следующий звонок и поздравление по московскому времени… Третий звонок – Новый год пришёл в Берлин! Полина слышала канонаду фейерверка. Они радовались, словно дети. Радовались и надеялись. На что? Никто из них не мог ответить на этот вопрос. Письма Арне были наполнены нежностью и стихами… «Скоро Весна! Её уже чувствуют птицы и щебечут. Я подпеваю им, зная, как сладко от того, что ты живёшь в моём сердце». Отдалялся день их первой встречи, но желание увидеть его росло с геометрической прогрессией. Настал день, когда Полина окончательно поняла: она непременно должна увидеть Арне. Она задыхалась от этого желания. Хотя бы ещё раз. Увидеть, а там… Будь, что будет! У неё были сбережения, и она решилась.
- Я приеду в Берлин. – Объявила она во время одного из телефонных разговоров.
- Ты? Приедешь? Ко мне? – Арне взревел. Казалось, телефон разогревается и вот-вот расплавится.- Правда? Ты приедешь? Это что? Командировка? Или ты едешь именно ко мне. Я жду тебя! Я уже один в квартире… Когда? Когда ты приедешь? Я жду тебя! O, mein Gott!
Действительно, Бог ты мой! Как же это было трудно, получить визу. Два дня и две ночи стояния в очереди у посольства. Унизительный фиолетовый номер на ладошке. Разъярённая толпа, милиционеры без стыда и совести бравшие взятки и нарушавшие всякие правила приличия. Они пропускали без очереди всех, кто дал им в лапу, презрительно взирая на всех остальных. Полина выдержала. Паспорт с визой был в руках. Вечером позвонила Анре с главного почтамта столицы, того, что на Тверской.
- У меня есть виза, но ещё нет билета на поезд!
- Почему на поезд? Ты же можешь лететь самолётом…
- Нет, самолётом я не полечу, это слишком дорого.
- Я оплачу, я тебе всё оплачу.
- Не надо мне ничего оплачивать, я не возьму твоих денег. Ни за что! Я слушать не хочу. Завтра я тебе перезвоню и сообщу подробно, когда приезжаю.
С билетом проблем не было. Она купила его довольно быстро. Поезд на Берлин ходил каждый день. 42 часа пути не пугали Полину, ведь каждый час приближал долгожданную встречу. Она спряталась за шторку вагонного окна, когда поезд подкатил к перрону берлинского вокзала и наблюдала, как Арне судорожно бегает глазами от окна к окну и на его лице уже появились признаки отчаяния… С подножки вагона он снял её на руках. Сколько же времени они стояли обнявшись? Он на секунду отпускал её от себя только для того, чтобы в очередной раз произнести: «Не верю…» и опять сжимал в объятиях…
Глава вторая - https://poembook.ru/poem/2260533-sezon-listopada
