Публикации в Литературно-дискуссионном журнале «Писатель. XXI век», 2018, №01(38)
литературно-дискуссионный журнал при академии русской словесности им Г. Р. Державина «Писатель. XXI век», 2018, №01(38)
Marginalis
Я слышал - мне шептали в ночь тебя,Тебя шептали словно торопились.И я забыл когда меня убили,И вновь воскрес.
Всё падшее на землю не умрёт,Язык любви, как сумасшедший дом,Одержит нас и нами лишь спасётся.
Ближайших маргиналий звук собьется,И вскрикнет слово и найдет перо.Дельта апострофов в оранжерее тела
В твоей душе уже созрела...Губами пробует Психея строки слёз.Ты вычтешь нас из Своего Альбома Гортанных алых невесомых...
И буквой не читаемой забьется В предсердии твоём бездомный лес.Там, где уже просрочен желтый,Там, где уже прострочен алфавит...
Как меня звали...Я и сам уже не помню,Но память всё отчетливей болит. Кто мои белые безудержные строки?
Со мной иль без меня...Танцуй где снег!И руки полуголые и Боги...Касания и теснота огня,
И руки полуголые и строки, Запомните без имени меня.
Минутная вечность
Кто из живых знает меру сердцебиения?
Ноябрь бульваров небесного Иерусалима...Выцвела в плаче по храбрым листва.Постель великого одиночества...
Вновь пробует Создатель прочность своих "изделий",Пробует Свою тонко-прочную Власть.
Слышишь, какой аромат исходит от еще нераспустившейся розы? Кто ты была ей на самом деле? Кем я ей стану, когда она меня назовёт?
Господь держит вверх ногами книгу жизни...Когда же приходит безвременье в Его сердце,Он прячет розу в футляр,
Прописью, роняя на чьи-то страницы новый младенческий вздох.Каждый из нас был им ранен, был ему равен.
Смотри, временник, как красива луна среди черных святых! Шелковым путем кожи Бог выбирал имена
И муровал подкожно этому свету, этому трепету,Золоту спиц и колец, этому блеску...Почестью быть рожденным.
Ты ходила среди этих струн,Верна тому, кто вернул.Был тебе выбран жребий - Ароматом растерянности в биении пространств,
Где струна покорялась смычку.Знанию чуждо сомнение.Мимолетные факты - грязь это грим,Круг выдохов и вдохов,
Где сердцебиение - одна из сцен торжества.Пой, флейта, пой!В стыках темени и стоп,Всем, что ты вносишь ночью в тесноту...пой.
Я, прошедший насквозь все твои вдохи и выдохи,Я - твоя минутная вечность...Ритмом, которым сдаешься ты мне...
Ритмом, которым я сдаюсь тебе.Нет, не слушай меня, касайся...Под языком моим в цветении имя твоё...
Воздух, который называется "помните",Там, где мир измеряется нашим сердцебиением.
Ты забыла сказать
Небеса вновь зажгли голубые лампады,Кружевные слова разбросали ветра,Ты забыла сказать мне Что у осени два листопада:
Первый – тот, что одарит, А второй - что придет забирать.Ты забыла назвать параллели имен и созвездий.
В разорении роз царский нимб немоты.Ты забыла отдать мнеНевесомую ноту для флейты - Безоружное эхо всемогущего слова «Любить».
Ты забыла сказать, что вся музыка мира двулика - Яд, кружащийся белым в черную ночь.На холсте твоей боли нарисованы херувимы
И червленые буквы им приписаны чьей-то рукой.Видишь, нам повезло - так незримо, так тихо...И Играющий нами, страшно нежен и нежно молим.
И на пасху теней Бог опять прослезился,И забывчивых наших убийц принял вновь за гостей.
Чаша
Этот пронзительный Кинжальный золотой Перетекает и уходит забывать,Дав обрести и все раздать,Укрыться дав и холод одолеть.
Вернуться и неслышно говорить,Где острый глубоко проникнет в тень.И накрест в каждый жест Скользить,И забывать, и вспоминать слова...
Сквозной - сквозной Дышать тобой всегда, И медленный превозмогая ход Ключиц, ключей Сквозь лепестки огня Пой под откос,
Врастая в гибкость тел.Текут по краю отзвуки -Всё здесь...Открытое живое... не владей.Всё, огибая, окружая,Нежность рук
Ловит изгибы мотыльков огней.Пей выдох вдох,И воздух вырезай, Гортанью, обжигая тесноту.Ты - имя... и - мя... им я – ничего...
Не занимай, переходя черту.Имя сквозное напои собой,Мой тёрн... моя голгофа и фавор...Лишь нежность оставляется в живых,
Изведав тесноту горячих снов.Горячих вен первостепенные слова Когда под вздохом и когда нагих
Сливает с шепотом бездонно - золотойФавор касаний в тесноте строки.
Я говорю с закрытыми глазами
Оставляю сердце свое у тебя ночевать.
Неравнозначность строк Меж холодом и хрупкой кожей слова,Куда пустили нас, не выяснив родства...
Где ты, бездонный, говорящий словом Полуродным с символикой креста.Прижаться хочется и крепче и больней
К каждой строке, которая впервые,Где хищники едят из твоих рук И скармливают зимам твое имя.
Снег... высота сердцебиенья шкалит слог, Но что глаза вновь пересохшей Леты?!
Когда готовит новое родство Тебе искусство посвященья Светом. И ты, пытаясь выговорить "снег",
Вновь пишешь знаками иного совершенства,Ты пережил рождение блаженства, Ты перенес зимы сухой озноб.
Ты пережил науку выживанья,Ты перенес холодность милосердья, Когда на праздник обрученья с телом
Тебя вместить попробовало сердце. К слову «Господь» не подобравший рифмы,Вновь пишешь ты строкой неравных строк:
«Смерть не обнимет никого»...я слышу, Я слышать научился между Строк. И, прижимая ветку вечности к груди,
Я говорю с закрытыми глазами...Дословный, как мои стихи,Целованный, как лед целует пламя.
Любя строку отсутствующих слов,Где только звуки зарождающихся смыслов,Речь тишины, идущая на тризну,
Я под венец ее с рожденья вел. Я лгал себе что Красота всегда жива,Такая ноша не по силам смертным!
И почерк мой менялся с моим сердцем, Даря тебе зеркальный сад цветов.Цветы молчанья в буквенной оправе,
Они сейчас лежат в твоих руках,И на губах твоих и лед и пламя...Они всегда с тобой... тогда, сейчас.
Их нежной участи не подарить забвенья. Ты их цветенья искренняя дрожь...Такая мягкая черта приговоренных к тени,
Где невесомость следует с тобой.И я пишу, пишу стихи цветами,Чтоб не сойти с ума с первой строки,
И вечность открывается словамиЗеркальными, как и мои стихи.
К сожалению здесь только часть публикации т.к. формат статьи не позволяет разместить текст полностью.
Полную версию можно скачать на сайте журнала
