Бонсай

Я лета жду с начала сентября,

с явления кленовой позолоты.

Ещё янтарно теплится заря,

ещё птенцы разучивают ноты,

 

а я уже, поёживаясь впрок,

из шерстяных носков не вылезая,

ращу внутри, как тонкий стебелёк,

как чутошное деревце бонсая,

 

предчувствие июньских земляник,

далёких полустанков с перекуром,

где поезда срываются на крик:

эй, кто-нибудь! – А им в ответ дежурный

 

по громкой связи лепит черт-те что,

ни слов не разобрать, ни матерщины...

И вот в краю платанов лет по сто

горланят горбоносые мужчины,

 

несут какой-такой шашлык-машлык,

кувшин вина... Но время на исходе,

и самолёт взлетает тык-впритык

к туманам, соснам, северной погоде,

 

макушкам храмов средь бедовых изб

с окошками ей-богу слюдяными,

где пьют дожди до положенья риз

поля, поля, поля, а между ними

 

петляют позабытые пути,

ведущие в капканы малых родин.

А там ни новостей, ни суеты,

грибы пошли... Но время на исходе,

 

и, проезжая – что там? Сестрорецк? –

я чувствую усталость всё подспудней

и так мечтаю, чтобы, наконец,

унылым клином потянулись будни.

 

Да плохо ли, по правде говоря? –

На даче астры, лужи и соседи.

Диван, чаёк, собака и соцсети.

Работа. Дом. Начало сентября…