Приходит как-то девушка из рыбного киоска, покупать минеральную воду и спрашивает:

- Посмотрите, пожалуйста, дату разлива Суздальской воды «Серебряный сокол».

Рассмотреть эту треклятую дату без очков Зеныч уже не мог, а надевать очки не рискнул, испугавшись того, какое впечатление он произведёт на неё, если она его увидит в очках. Но ещё больше он испугался и того,какое впечатление произведёт на него она, если он в очках, увидит её! (Он привык видеть её обычными глазами и она ему нравилась). Поэтому он написал на клочке бумажного листка: «Без даты», и со смущённой улыбкой протянул его девушке.

Она удивлённо взяла листок, прочитала и спросила:

-А вы, что, сказать это не могли?

-Сказать то я бы мог, однако, после моего недавнего визита к стоматологу, у меня такая дикция, что вместо звука «б» получается звук «п», и я стесняюсь.

Такой ответ явно смутил девушку, и она растерянно спросила:

- А вы не могли бы разменять крупные деньги десятками?

- Сколько вам разменять? – Зеныч никогда не жадничал, если в кассе или в кармане были свободные десятки.

-Сто пятьдесят рублей.

«Хрен на хрен менять – только время терять!» - не кстати помянув известный корнеплод, Зеныч подготовил сто пятьдесят рублей, взял предложенные к обмену деньги, и с неотразимой улыбкой спросил:

- А не рассказать ли вам, как во Франции мужчина соблазняет женщину? Я сам лично от одного знакомого француза слышал, - и не дожидаясь утвердительного ответа, от лица француза, начал:

- Даю сто евро, - и Зеныч отсчитал десятками: «Десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, девяносто,сто», - она критически на меня смотрит. Даю сто двадцать, - и Зеныч добавил две десятки, - она смотрит заинтересованно. Даю сто тридцать, - Зеныч добавил ещё одну десятку, - она колеблется. Даю сто сорок, - добавляет ещё одну, - она уже трепещет. Даю сто пятьдесят, - добавляет последнюю, - она в экстазе, она – моя!

Зеныч сегодня в ударе, это и подтверждает улыбка на лице продавщицы: ей понравилось!

Всё утро идёт мелкий,противный, и такой нескончаемый дождь. Покупателей на рынке не то, чтобы мало - их, кажется, совсем нет, и продавщице в рыбном киоске не вмоготу скучно, она берёт из кассы две сторублёвки и решительно идёт к Зенычу.

В такую ненастную погоду к Зенычу нет обычной очереди, так себе: два – три покупателя. Как только он отоварил крайнего покупателя, она протянула ему деньги со словами:

-Разменяйте, пожалуйста, десятками.

Зеныч похрустел этими сторублёвками: хруст бумажных купюр он любил больше, чем звон мелочишка, и по хрусту всегда и безошибочно определял подлинность бумажных купюр.

Истинную причину очередного размена денег он знал, и как это у него было принято, оценил решительность девушки и оправдал её ожидания :

-На двести рублей я расскажу вам, как в Америке мужчина соблазняет женщину, я сам лично от одного знакомого американца слышал, - как обычно, с неотразимой улыбкой, сказал Зеныч, и от лица американца рассказал:

-Я не помню запаха её волос, я не помню, какого цвета были у неё глаза, я даже забыл её нежное имя – так это давно было! Но я отлично помню, что это произошло в автомобиле «Форд- Фокус» цвета морской волны, и до сих пор вспоминаю запах натуральной кожи оббивки салона и сидений, а иногда и слышу ту чудесную мелодию, которая звучал тогда в автомобиле. Ах, как это было!

Сажаю её в автомобиль. Даю сто миль в час – она даже не реагирует. Даю сто пятьдесят миль в час – чувствую, как у неё начинают разгораться глаза. Даю сто семьдесят миль в час – она колеблется. Даю сто девяносто миль в час – она уже трепещет. Даю двести миль в час – она в экстазе, она – моя!

Зеныч, как обычно, неотразимо улыбнулся и протянул девушке, отсчитанные в процессе его рассказа, двести рублей десятками.

- А у вас какой марки автомобиль, Николай Зеныч? – пересчитывая двести рублей, задумчиво спросила девушка.

- ВАЗ – 2104, с откидывающимися спинками сидений, правда, уже старенький и больше 120 км в час не даёт, - честно признался Зеныч.

- Это что! Главное, чтоб тормоза были хорошие!

Торговля в этот день была совсем никакая. В кассе рыбного киоска не было ни пятисоток, ни сотен, ни полсотен. Девушка безнадёжно заскучала и подумала: «Нет, так жить больше нельзя!», порылась в своём кошельке, достала из него свою личную сотню, посмотрелась в зеркальце и осталась довольной, слегка подправила губки и решительно пошла к Зенычу разменивать сотню.

Зеныч взял сотню, похрустел ею, улыбнулся одними глазами и нарочито строгим голосом удивил симпатичную продавщицу:

- На сто рублей я могу только рассказать, как наш российский мужик соблазняет простую русскую бабу. Я сам лично слышал недавно, как грузчик с нашего рынка Санёк Рожков, признанный рыночный Дон-Жуан, бессовестно хвастался своему приятелю Раввилю, как он соблазнил Нинку Железную.

И Зеныч, очень похоже подражая Саньке, шкодно заикаясь на первом слоге только начального слова каждого предложения, продолжал:

- Да-аю пятьдесят – она даже не реагирует. Да-аю шестьдесят – чувствую, как у неё начинают разгораться глаза. Да-аю семьдесят – она колеблется. Да-аю девяносто – она уже трепещет. Да-аю доллар! Со-облазняю! Да –аю по морде. За-абираю доллар! О-она – в экстазе!

- Нинку жалко! Она баба хорошая, - девушка из рыбного киоска, обиженно зажав в кулачке десятки, ушла не прощаясь.

Дождь мерзко моросил до вечера, а она сегодня так больше и не пришла.

Обиды приходят и уходят. Вот так и девичья обида на Зеныча прошла вместе с прошедшими днями дождливой недели.

Девушке из рыбного киоска по жизни не везло: ни одного порядочного мужчину не встретила, на которого можно было бы взгляд положить. «Да и не только взгляд!», - не без волнения она вспомнила неотразимую улыбку Зеныча.

Разменивать сотни на десятки не хотелось, а то ещё чего доброго, расскажет о том, как в Японии мужчина соблазняет женщину. А это будет неправда, потому что в Японии всё совсем наоборот! Девушка из рыбного киоска ещё в раннем детстве слышала бабушкины воспоминания о том, как она соблазнила японского мужчину.

В те далёкие времена бабушка жила на Дальнем Востоке. В трудные послевоенные годы ей пришлось работать прачкой в лагере для японских военнопленных. Молодой незамужней женщине нравились робкие знаки внимания, которые ей оказывал гордый потомок японских самураев, работавший кочегаром в котельной этого же лагеря.

Приближался год свиньи по японскому календарю и она решилась угостить его самогонкой в новогоднюю ночь. С любовью и нежностью много лет спустя она вспоминала японского кочегара и эту новогоднюю ночь:

- Даю пятьдесят грамм – выпивает, но не реагирует. Даю сто грамм – выпивает, но колеблется, хотя у него начинают разгораться глаза. Даю сто пятьдесят грамм – выпивает, говорит: « Ицо саке!»*, и уже трепещет. Даю двести грамм – он в экстазе, он – мой!

«Ах, бабушка, как ты была права! - подумала девушка из рыбного киоска, - а Зеныч со своей неотразимой улыбкой, сам того не ведая, похож на японского самурая.Пойду просто так, и куплю бутылку Суздальской воды «Серебряный сокол», - решила девушка из рыбного киоска, - а заодно, приглашу Зеныча на встречу Нового года по японскому календарю».

Зеныч грустил. На этот раз он был озабочен дважды:

- Во-первых, застопорилась продажа специи «Имбирь молотый», а срок реализации заканчивался через десять дней.

- Во-вторых, из-за дождливой недели упала выручка по кассе, а следовательно и доходы. И надо было срочно что-то придумать, что-бы поднять выручку и заработать на арендные и налоговые платежи.

Поэтому девушку из рыбного киоска он поначалу встретил без особого энтузиазма. Продал затребованную воду «Серебряный сокол», и неожиданно интуитивно почувствовал, что она собирается сказать что-то такое важное, и что если скажет это, то может произойти нечто непоправимое в его жизни, чего ему не очень то и хотелось. И тогда, с неотразимой улыбкой, он сказал первое, что пришло на ум:

- Милая девушка, а почему бы вам не купить пакетик специи «Имбирь молотый»?

- Имбирь? – растерялась девушка из рыбного киоска, - а зачем?

Зеныч успел овладеть ситуацией, и его уже теперь трудно было остановить:

- Имбирь – это по русски, по английски – джинджер, по хинди – адрак. Корень этого растения обладает многими целебными свойствами, однако на Востоке, и особенно в Индии, его ценят за главное – регулярное употребление имбиря стимулирует и усиливает половую потенцию. В Индии чай, приготовленный с добавлением имбиря, называется по хинди - «адрак чай», по английски – «джинджер ти». Имбирь употребляют как приправу и после еды. Для этого берут небольшое количество размельчённого имбиря ( на кончик ложки ) или небольшой кусочек цельного имбиря и держат во рту и медленно глотают. Доза разового применения свежего имбиря внутрь до двух дирхамов**.

В те далёкие времена, когда вы, моя недоступная, - Зеныч неотразимо улыбнулся,- ходили в девятый класс и мечтали стать космонавткой, как Валентина Терешкова, в те далёкие времена я был в командировке в Индии. Прожил я там два года и самое ценное, что я оттуда привёз домой – это килограмм сущёного корня имбиря. И этого было более, чем достаточно.

- А в девятом классе я не мечтала быть космонавткой, я всегда хотела быть верной и преданной женой, - обиженно надула губы девушка из рыбного киоска, сбитая с толку, и поэтому потерявшая всякую решимость пригласить Зеныча на встречу Нового года по японскому календарю, - а за имбирь спасибо. Сейчас верить никому нельзя, а вам я верю.

- Мне то за что? Это имбирю спасибо, - Зеныч с тоской посмотрел вслед уплывающей девушке из рыбного киоска:« Такая обходительная, а сколько я её помню, не замужем. Обходят её женихи стороной – видно не сезон! Вот так и грибной сезон заканчивается вместе с заканчивающимися дождями, а я ешё ни одного гриба не засушил!» - с сожалением закончил свою мысль Зеныч.

 

*саке – японский национальный напиток - рисовая водка, по вкусу напоминающая наш самогон далеко не самого лучшего качества. «Ицо» - слово «ещё» произнесённое с японским акцентом.

** дирхам – мера веса = 3,12 г.