Конкурсное

33 место

 

 

Я ехала навестить сына в армию. Служил он далеко, три области пришлось пересечь с пересадками, прямого маршрута не было. Последняя перемена транспорта – с автобуса на поезд – была в столице, дальше электричкой, почти до места службы. Четыре часа укачивания в вагоне, много остановок…

На одной из станций в вагон зашёл мальчишка лет десяти, с костылями – одна нога была в гипсе. Мальчишка снял кепку и медленно, опираясь на костыли, пошёл по проходу, безмолвно протягивая кепку и кланяясь. Это были лихие девяностые годы, продавцы разных мелочей, попрошайки и исполнители песен в вагонах электричек были обычным явлением. Но этот ребёнок привлёк моё внимание. Одет в чистую, но, видно было, с чужого плеча одежду, брючки коротковаты, на больной ноге штанина закатана. Пиджачок, наоборот, великоват, с латкой на рукаве, но одежда опрятная, да и сам мальчик аккуратно подстрижен, домашний какой-то, непохожий на беспризорника.

Я не подавала взрослым нищим, даже в своём городе, только в исключительных случаях, если хорошо знала человека. В те времена лжеинвалиды у храмов в городах тоже были обычным явлением. Но мальчишке я положила денег, впрочем, и многие другие пассажиры тоже. Потом он перешёл в другой вагон.

Приехав в город, я позвонила знакомому водителю (он уже подвозил меня к сыну в часть) и, договорившись, что он приедет через полчаса, села в парке на скамеечку ждать. А через пару минут напротив сел мальчишка из вагона и... стал снимать бинт с ноги. Она оказалась здоровой! Гипс был «куклой». Мальчик достал пакет с деньгами и стал пересчитывать, аккуратно расправляя «белок» и «зайцев»*. Я подошла к мальчику, присела рядом, взяла за руку и спросила:

– Зачем ты это делаешь, я видела тебя в электричке, думаешь, что всю жизнь обманом проживёшь?

Мальчик рванулся удрать, но я крепко держала его за руку. И тогда он сквозь слёзы стал рассказывать:

– Не сдавайте меня в милицию, тётенька! Меня мамка и пузырь заставляют это… побираться. Я должен принести им денег на литр вина, иначе пузырь будет бить. Но сегодня я собрал больше, ещё на батон с пакетом молока нам с Настей хватит.

– Кто такой пузырь и кто такая Настя? – спросила я.

– Пузырь, это мамин хахаль, а Настя моя сестричка. Ей три года.

– А где ваш отец?

– Папа умер два года назад.

Я понимала, что и это может быть ложью, но почему-то верила мальчишке. А он продолжал.

– Я лишние деньги тёте Любе отдаю, она нам покупает батон и молоко. Сам не могу, если пузырь увидит, отберёт и бить будет.

– Тётя Люба – это родственница?

– Нет, это соседка этажом выше. Когда пузырь нас выгоняет, мы с Настей к ней идём, она всегда дверь откроет и поесть тоже даёт, но у неё самой не густо, пенсию ей задерживают постоянно, в магазинах талоны, а на рынке всё очень дорого.

– А мама? Она тоже вас бьёт и прогоняет?

– Нет, она... спит... – ребёнок не договорил, но и так было всё понятно.

Я открыла свою сумку и поделила гостинцы, которые везла сыну, всё равно на всю роту везла. Домашние сыр с тмином, колбаса, пирожки… Поделила и сладости, их на семью по талонах выдавали. До сих пор помню глаза того мальчишки, для которого, похоже, обычный батон был самым сладким лакомством.

– Ты же пойдёшь в сентябре в школу? – поинтересовалась я.

– Да! – он ответил почти с восторгом. – В четвёртый класс. Анна Николаевна, наша учительница, не позволит пузырю отправлять меня по электричкам жабравать*.

Он так и сказал: «жабравать». Мне почему-то стало спокойнее: значит, есть рядом с мальчиком и его сестрёнкой неравнодушные люди.

Потом мальчик спросил неуверенно:

– Можно я пойду?

Но я уже его не удерживала. Мне очень хотелось прижать мальчишку к себе, заплакать вместе с ним. Но я сдержалась, просто пожелала ему удачи, постаралась подбодрить.

С той встречи минуло уже много лет. Но иногда всплывает в памяти эта случайная встреча... и очень хочется знать, каким вырос тот мальчишка, победили его обстоятельства или он смог с помощью добрых людей переломить свою судьбу, вопреки «пузырю», пьяной матери, «перестройке» и всем трудностям того времени.

 

*«Белок» и «зайцев» - первые, после развала СССР, деньги Беларуси были с изображениями животных фауны страны. «Белка» имела номинал - 50 копеек, «заяц» - 1 рубль.

*Жабраваць, (жабрак) - белорусское слово. Перевод - нищенствовать (нищий), попрошайничать, (попрошайка).