Блаженный
Он строит свой карточный домик.
Встречая рассвет по утрам,
Слегка согревает ладонью
Мечтаний бесхитростный храм.
"Блаженный", - смеются соседки,
И пальцем водя у виска,
Судачат о случае редком,
Подкинувшем им "дурака".
Ничуть не печалясь о злобе,
С улыбкой, испив молока,
Он в счастье своём - бесподобен,
И пишет стихи на листках.
И кажется странным, конечно,
Но в ранг "дураков" возведён,
Делить а "святых" и на "грешных"
Людей не пытается он.
Престранные люди, однако...
Да разве виновен старик
В том, что при давлении мрака
К жестокости слов не приквык.
В оконце врывается ветер
И солнышко тянет лучи
К тому, кто задумчив и светел,
И так обречённо молчит.
Животные, птицы и дети
Доверчиво льнут к старику...
Счастливец, живущий на свете
С клеймом "дурака" на веку.
Листая потрёпанный томик
Поэзии прошлых веков,
Он строит свой карточный домик
И пьёт по утрам молоко.
Встречая рассвет по утрам,
Слегка согревает ладонью
Мечтаний бесхитростный храм.
"Блаженный", - смеются соседки,
И пальцем водя у виска,
Судачат о случае редком,
Подкинувшем им "дурака".
Ничуть не печалясь о злобе,
С улыбкой, испив молока,
Он в счастье своём - бесподобен,
И пишет стихи на листках.
И кажется странным, конечно,
Но в ранг "дураков" возведён,
Делить а "святых" и на "грешных"
Людей не пытается он.
Престранные люди, однако...
Да разве виновен старик
В том, что при давлении мрака
К жестокости слов не приквык.
В оконце врывается ветер
И солнышко тянет лучи
К тому, кто задумчив и светел,
И так обречённо молчит.
Животные, птицы и дети
Доверчиво льнут к старику...
Счастливец, живущий на свете
С клеймом "дурака" на веку.
Листая потрёпанный томик
Поэзии прошлых веков,
Он строит свой карточный домик
И пьёт по утрам молоко.