Кошка

Конвойные собаки взяли след.

На днях тебе исполнилось четыре.

Вагоны провонялись нашатырным.

В дороге познавали запах смерти.

Сады успели сильно залысеть.

Собаки увязались за последним,

задумавшим бежать по новым рельсам.

Перрон стоял в обугленной листве.

Бегущий проявлял большую резвость.

 

 

Затем нас переправили в барак,

в котором было хуже, чем в уборной.

Какие основания у Бога

смотреть на это пристально, но тихо?

Судьба была безоблачной. Была.

Но зло, как ни скрываешься - настигнет,

претя перерождению порядков:

"Рождается трагический бедлам".

Ты говорил мне: "Папочка, понятно".

 

 

Кругом сновали люди без щетин.

(Какой была промасленной их кожа!)

В бараке появилась чья-то кошка,

и ты меня подёргал за мизинец.

Повесив на пожарные щиты

"порядки Бухенвальда", заместитель

огрел её ногою - та затихла.

Ты выбежал, надеясь защитить,

но он тебя ударил по затылку.

 

 

Ты долго пролежал, не видя снов.

На бледной голове зияла рана.

"Конечно, всё изменится. Как рано

ты стал неустрашимо-беззащитным".

Глаза ребёнка, вытянутый нос...

Я пробовал бежать, и, как зачинщик -

не ставлю запятой в житейской коде.

Ты умер в первый день, вернее -ночь,

сказав едва разборчивое - "ко-тик..."