Кошка
Конвойные собаки взяли след.
На днях тебе исполнилось четыре.
Вагоны провонялись нашатырным.
В дороге познавали запах смерти.
Сады успели сильно залысеть.
Собаки увязались за последним,
задумавшим бежать по новым рельсам.
Перрон стоял в обугленной листве.
Бегущий проявлял большую резвость.
Затем нас переправили в барак,
в котором было хуже, чем в уборной.
Какие основания у Бога
смотреть на это пристально, но тихо?
Судьба была безоблачной. Была.
Но зло, как ни скрываешься - настигнет,
претя перерождению порядков:
"Рождается трагический бедлам".
Ты говорил мне: "Папочка, понятно".
Кругом сновали люди без щетин.
(Какой была промасленной их кожа!)
В бараке появилась чья-то кошка,
и ты меня подёргал за мизинец.
Повесив на пожарные щиты
"порядки Бухенвальда", заместитель
огрел её ногою - та затихла.
Ты выбежал, надеясь защитить,
но он тебя ударил по затылку.
Ты долго пролежал, не видя снов.
На бледной голове зияла рана.
"Конечно, всё изменится. Как рано
ты стал неустрашимо-беззащитным".
Глаза ребёнка, вытянутый нос...
Я пробовал бежать, и, как зачинщик -
не ставлю запятой в житейской коде.
Ты умер в первый день, вернее -ночь,
сказав едва разборчивое - "ко-тик..."
