…Как дальше жить? Тридцать лет брака, таких счастливых и таких несчастных, осыпались прахом. И ладно, если бы в миг, а так по капле, изо дня в день, копились обида и непонимание, происходила борьба с болезнью страшной и беспощадной, было огромное желание помочь мужу избавиться от зависимости, но всё напрасно… И жаль себя, своих потраченных лет на человека, в котором когда-то души не чаяла… Ведь таким прекрасным было начало нашей любви – трогательные, ласковые слова, свидания под луной, первые признания, робкий поцелуй. Потом свадьба, строительство дома, дети. Всё как у всех, а, может, даже лучше – и дом был полной чашей, и счастливый смех раздавался из окон супружеской спальни, и бесконечные разговоры за семейным столом на кухне, где каждая деталь интерьера подобрана умелыми, работящими руками, где каждая чашка знала заботливые пальцы своего хозяина. И горести в стенах уютного дома воспринимались не такими горькими, все беды казались преодолимыми, и счастье было безмерным – берегли детей, правильно их воспитывали, гордились достижениями сына и дочки.

Всё бы ничего, но… болезнь неизлечимая с юных лет бредёт за любимым мужем по пятам, не даёт ему ни отдохновения, ни спасения. И так стыдно осознавать, что в нашей семье таится зло, коварное и неискоренимое, оно подтачивает устои семьи, калечит души, дробит сердца, заставляет ненавидеть друг друга. Безудержная тяга не оставляет надежды на лучшее в завтрашнем дне, так как всё самое светлое осталось уже позади. И в порыве отчаяния, беря грех на душу, кричу своему любимому: «Чтоб ты сдох где-нибудь в подворотне и, наконец-то, перестал мучить меня и детей! Сколько же можно терпеть? Сколько можно прощать и надеяться, что ты сможешь очиститься от скверны?!»

Поначалу зависимость мужа принималась легко – все пьют, и мой пьёт. Мужик же… Кто на Руси не пьёт? Больные да молокососы. И каждая пропущенная рюмка вина или кружка пива воспринимались моим сознанием легко, да ещё подкреплялись весёлыми убеждениями мужа: «для аппетита», «чтобы взбодриться», «расслабиться бы не мешало». Росли дети – крепчал алкоголь. Супруг начал прекрасно зарабатывать – появился достаток в доме, а вместе с ним и элитные напитки – виски, дорогая водка, коньяк. Друзья, не сказать, что собутыльники, не обходили по вечерам наше уютное семейное гнездо. А что, в компании пьётся веселее, за живым разговором и воспоминания лились рекой, травились байки. Уже дети спят, а разговоры не прекращаются до самой зари, пока не станет почата последняя бутылка. А ведь завтра с похмелья тащиться на работу, успев перед выходом хлебнуть огуречного рассола или опрокинуть в себя немного пивка. Порядок. Заряд бодрости на целый день до очередного хмельного вечера обеспечен!

Через десяток лет здоровье супруга стало подводить – в один из загульных дней схватился за сердце, упал… Реанимация, десять дней комы, но выжил, чёрт. Да и что с ним сделается? Правда, по началу с опаской начал относиться к выпивке, ограничил свой алкогольный рацион. Я-то как радовалась, как последняя дура, – вот муженёк трезвый ходит, такой заботливый, ласковый! Вторая молодость началась – поцелуи украдкой от детей, шалости в спальне, пощипывания, поглаживания, перешептывания от том, как от нетерпения обладать хочется скорее уединиться, чтобы доставить друг другу удовольствие в постели. Летала на крыльях от счастья, глаза светились. Подруги завидовали: «Людка, не иначе любовник появился, что цветёшь как майская роза!» Да разве расскажешь им, дурёхам, что женское счастье так завязано на мужской трезвости, заботе и ласке…

А потом произошёл кризис – лишился муж хорошего места работы, да оно и понятно: в стране экономический обвал, не одни мы попали под перестроечный молот в стране, не нам одним пришлось выживать в непростых житейских условиях. Тут уже мне пришлось впрягаться – пахать на двух работах, чтобы прокормить семью. Домой стала приходить позже, уходить с рассветом. Заботу о семье взвалила на свои старушечьи плечи моя мама, дай Бог ей сил и долгих лет. Помогала чем могла: детей отправляла в школу, встречала, кормила обедом, провожала на тренировки, ходила на школьные собрания, потому как мне было некогда, а мужу неинтересно – он с друзьями пытался организовать свой бизнес – открыть ликёроводочный цех в нашем небольшом городке. Я сначала была спокойна – первый инфаркт сделал из моего мужа трезвенника, возврата к былым запоям как будто и не было, но как же я была слепа – упустила тот момент, когда любимый супруг начал задерживаться допоздна, а приходил с работы всегда навеселе, мол, дегустировали продукцию, что пользуется у населения спросом. Да, деньги потекли рекой, но с ними полетела под откос и наша жизнь. Десять лет беспробудного пьянства моего супруга превратили и меня в истеричное чудовище: я перестала следить за собой, всегда была взвинчена, срывалась на детях и старушке-матери, что, не выдержав такого обращения, в один из дней уехала в свою деревню, а я осталась со своей бедой одна…

 

Да, я сражалась с болезнью мужа: уговаривала лечиться, увещевала его, молила его бросить пить, угрожала тем, что заберу детей и уйду от него. Он каялся, просил прощения, тысячи раз обещал завязать, но хватало его на неделю. Бросит пить, станет таким красивым, гладеньким, любезным с соседями, от которых не утаишь нашу общую на всех беду – вся жизнь протекала перед их окнами: ссоры и примирения, праздники и горести. Всё знали, всё видели. Мне сочувствовали. Его, сорокалетнего мужика, пытались воспитывать, мол, дети растут, каким примером ты для них являешься… Краткосрочные недели воздержания моего мужа от спиртного были самыми радостными днями в семье: мы гуляли по городским скверам, любовались фонтанами; выезжали на природу, рыбачили, собирали грибы. Дети резвились, постоянно обнимали меня, счастливую, говорили: «Как здорово, мам, когда отец не пьёт! Ведь правда, теперь будет так всегда?»

Ох… как в страшном сне вспоминаю очередной срыв – муж пришёл, как говорится, на рогах и впервые в жизни решил меня воспитать – схватился за ремень и давай гонять по хате, крича, что я жизнь ему сломала, что не будь меня – он бы летал орлом, а теперь вынужден ползать ужом и сокрушаться, что так бездарно прошли рядом со мной его молодые годы. Обессилев, упал на пол, начал плакать. И я, избитая им, присела рядом, обняла его головушку и зарыдала по-бабьи: «Федя, родной мой, прости меня, непутевую за то, что жизнь тебе перепахала – уйди от меня, начни жить заново, может, и пить бросишь! Я сильная, переживу, детей сама подниму. Главное, чтобы ты жи-и-и-л!» А он давай вдруг мне лицо и руки целовать: «Родная, не покидай меня! Вот увидишь, брошу пить, всё у нас наладится. В шелках будешь ходить, на золоте спать, только не уходи от меня!» Проплакали мы с ним полночи, целуясь и обнимаясь, а на заре уснули. Утром встала – Матерь Божья! Вся в синяках да ссадинах, это крепко мне досталось пряжкой от ремня, но проглотила обиду, замазала синяки. На работе, конечно, соврала, что упала с яблони, когда собирала урожай. Коллеги сокрушенно вздохнули, пожалели, сделали вид, что поверили, а мне так стыдно было. Нет, не за себя, а за Федю родного, что он дошёл до крайней точки – от своего мужского бессилия начал бить жену. Но я стерпела, ведь любила окаянного до потери пульса. Любила…

 

Прошли ещё пять лет. Дети выросли, улетели из родного гнезда, устроились в большом городе, а я осталась со своей бедой совершенно одна. Да, муж в бизнесе поднялся. Появилась машина, обстановку в доме сменили, крышу перекрыли, новые деревья в саду высадили, вместо огорода цветники разбили – всё как у цивилизованных людей – любо дорого посмотреть! Но жизнь в золотой клетке стала невыносима. Выла я от тоски и бессилия. Не могла мужу помочь – пил безбожно, друзей в дом таскал, а потом и девиц, пока я на работе была. Как же противно было спать в супружеской постели оттого, что мысли свербели в голове – как много девичьих тел прошло через неё? Или меньше знаешь – крепче спишь? Да, я перестала себя уважать. Жила по накатанной. Не верила в то, что может случиться и в моей жизни праздник. И, когда не ждёшь чуда, оно является само. Муж отправил меня одну на море поправить пошатнувшееся здоровье – на нервной почве обострились хронические заболевания, надо было срочно менять обстановку. Вот любящий супруг и сплавил меня на морской курорт. Понятное дело, море, солнце, пляж – главные чудодейственные таблетки для расшатанной нервной системы. А ещё симпатия, комплименты, ухаживания. Появился на курорте рыцарь, что не отходил от меня ни на шаг. Нет, мы даже не целовались с ним – много разговаривали, бродили по песчаному берегу, слушали крики чаек и неповторимую музыку волн. Он оказался приятным собеседником, галантным кавалером. Что и говорить, душа моя оттаяла – я почувствовала себя женщиной, которой могут восхищаться. Но время пролетело, надо было возвращаться домой. Про расставание и слёзы говорить не буду – больно всё это, отрывать частичку души всегда тяжело, понимая, что светлое будущее не наступит, а вот прекрасные воспоминания будут греть моё исстрадавшееся сердце на протяжении оставшейся жизни.

Приехала домой, вернулась к своему Феде, а он даже не встретил на вокзале меня, вернее, встретил дома, храпящим в хмельном угаре. Пыталась разбудить, провела по заросшей щетиной щеке, но любимый супруг только отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. И так мне стало горько и жалко себя, что не сдержалась, разревелась. Муж, проснувшись от моего плача, осоловелым взглядом окинул меня, сказал: «Не реви, баба!» – и, повернувшись на другой бок, продолжил свой сон в объятиях Бахуса.

Год прошёл с тех пор. В моей жизни ничегошеньки не поменялось: муж пьёт, врёт мне на каждом шагу, даёт обещания завязать с пьянкой, но… воз и ныне там. А я устала! Устала от такой собачьей жизни! Видеть его больше не могу! Он мне омерзителен, не выношу его пьяную рожу! Сколько раз пыталась бросить его, уйти, так нет – с воплем кидается в ноги, опутывает руками, кричит: «Люся, не бросай! Без тебя я умру! Окончательно сопьюсь! Не уходи!» И я, жалостливая натура, в очередной раз прощаю все обиды, потому как ненавижу этого человека и люблю! Грех говорить, но желаю ему избавления от мук и свободы для себя, но понимаю – до конца дней тянуть мне эту лямку. А я уже сама начинаю сходить с ума: злюсь на себя, кричу на мужа, ругаюсь грязными словами (да-да, я научилась ругани у супруга), сыплю проклятиями и понимаю, что сама свою душу калечу, заражаю болезнью – нетерпимостью и скверной. И, скорее всего, моя душа неизлечима, а я так хочу спокойствия, простого человеческого спокойствия…

 

Вот и сейчас моего благоверного нет. Где носит его? Одиннадцатый час ночи на дворе, и я вздрагиваю от каждого шороха в доме, жду, когда же он появится… Или лучше пусть больше никогда не переступает порог этого дома, мне без него будет легче… или… грех о таком думать, грех… Я уже брежу? Звонок… Кто-то звонит. Где этот чёртов телефон? За тумбу упал, сейчас, сейчас достану…

– Алло… Что? Не-е-е-т!...

Фе-е-е-дя! Прости меня-а-а! Вернись живым! О, Боже, почему ты его покинул там, на скользкой дороге? За что меня наказал... Федя, вернись ко мне… живым…

 

 

11.07.2019 г.