Дружба.
Веду я с другом снова "тёрки".
А он в Израиле живёт.
Со мной ведет он переписку,
А так вот время и идёт.
Мой друг - еврей, и тем гордится,
Но ест, бродяга, всё подряд.
Что сало? И оно сгодится!
Забыт еврейский здесь обряд.
А он еврей совсем уж светский,
Мы ведь ровесники и всёж...
Переживает не по детски
Мой друг. Но так вот. Ёшкин клёш!
Поговорим мы про арабов,
Про то, Израиль как живёт.
Он понимает всё как надо
А дело к пенсии идёт...
Мой друг не здесь, живёт далёко.
Мы не встречались никогда.
Да мы и примем понемногу-
Он там, я здесь, и все дела!
И чё? И всё! Но нам дорогу
Мостить друг другу навсегда.
А ходит он ли в синагогу
Мне не узнать. То - ерунда!
Страницы нашей переписки
Лежат в журнале, так и знай.
Здесь не разводка, не описка,
Всё честно, хочешь- прочитай!
Санкт-Петербург, 28 января, 2012.
А он в Израиле живёт.
Со мной ведет он переписку,
А так вот время и идёт.
Мой друг - еврей, и тем гордится,
Но ест, бродяга, всё подряд.
Что сало? И оно сгодится!
Забыт еврейский здесь обряд.
А он еврей совсем уж светский,
Мы ведь ровесники и всёж...
Переживает не по детски
Мой друг. Но так вот. Ёшкин клёш!
Поговорим мы про арабов,
Про то, Израиль как живёт.
Он понимает всё как надо
А дело к пенсии идёт...
Мой друг не здесь, живёт далёко.
Мы не встречались никогда.
Да мы и примем понемногу-
Он там, я здесь, и все дела!
И чё? И всё! Но нам дорогу
Мостить друг другу навсегда.
А ходит он ли в синагогу
Мне не узнать. То - ерунда!
Страницы нашей переписки
Лежат в журнале, так и знай.
Здесь не разводка, не описка,
Всё честно, хочешь- прочитай!
Санкт-Петербург, 28 января, 2012.