Весна, Хокусай

Взгляни, Хокусай, ветви сакуры сняли наряды,

Лиловый рассыпали снег на тропинках пустых,

На острове Хонсю террасы распаханных грядок,

Щетинистой кистью зелёным по умбре — кусты.

 

Не спорь, Хокусай, иллюзорна твоя перспектива,

От солнечных бликов у моря укрыться нельзя.

Не скучно писать тридцать шесть постоянных мотивов,

Где волны седые по кобальту Фудзи скользят?

 

Взлетай, Хокусай, с журавлями на кадмии неба

На север, смелее, по карте палитры цветной.

Окурен вулканами сумрак туманного Эдо,

Лети за Саянские горы, в Алтай золотой.

 

Поверь, Хокусай, невелик результат от стараний —

Тернист самураю язык незнакомой страны.

Хранит недоступные звуки коварный «маральник»,

Скажи «рододéндрон» таксистам, поймут пацаны.

 

Спеши, Хокусай, вдоль изгибов Катуни проворной,

Осыпанный умброй и охристой пылью путей,

Туда, где сверкают в лучах стрекозиные дроны,

Где скалы лиловым раскрасил Алтай-чародей.

 

Ответь, созерцая сибирского чуда цветенье,

Прекрасны алтайские горы в сиянье зари?

 

Он кисть уронил, околдован волшебным виденьем,

И тихо сказал, улыбаясь: «Хана акари»*.

 

*«Цветочные огни» (яп.) — примерно так в Японии выражают восхищение цветением сакуры весной.