Хроники маргинальной жизни-iv-танцующие в Благе
Весна. Я шёл за благовониями вдоль путей трамвайных – и добрёл до лавки артефактов мира грёз: тут и Ганеша, и папирусы Страшного Суда, и платки кашмир-кашемировые, и Шива в полноте воплощений, и полотна Печатей Метатрона, и трубки мира, и благовония – безосновные, в палочках и сыпучие, ингредиенты для воскуривания, ладан; тотемы из Египта, пирамидки, гайвани… Меня удостоился брикет матэ с листьями коки, колбаска мапачо, чай – бергамот с дикой египетской розой, благовония китайские безосновные – сандал белый, и благовония индийские – едва вкушал аромат их и проваливался куда-то в голову свою… Продавцы в этнических магазинах – маги, всегда, и каждый – представляет магическую линию – к которой приобщаемся обретющи: меня встретил мужчина с пронзающим взглядом – в эти глаза свободно смотреть – если осмелишься…
Есть место – куда прихожу раз в год – в другом городе, в другой стране, другом мире, - есть история – к которой все мы причастны, а этот островок пространства – отдаётся ностальгией по миру, где когда-то вилось моё восприятие, - скамейка, давшая виток жизни в стремлении к мечте.
Некоторые разговоры отзвучивают сквозь жизни: утверждения и решения – голос собственный вовлекает в то, что некогда утвердил: познать себя, освободиться от привязанностей и расслышать голос собственный…
Я уселся на скамейке и разжёг благовония – сандал расчищал простор меж времёнами и историями, и фиксировал всё происходившее.
Дым вычищал ненужности и собирался призраком – Её и моим; изменить что-то в прошлом желаннее чем в будущем – которого нет. Что если выживут одни способные прятать эмоции и оставаться бесчувственными, что если быть войне – с чувствами, с собой? – буду первым отрекшимся...
Призраки свивались вихрем энергий – воспоминания, обращения, вся память формировала идущих навстречу, - и не сказать – произошло оно в тебе или во всём мире, - но в тебе – и оттого, во всём мире.
Шла навстречу – прежде чем раствориться воспоминанием, - что если Она и существует ценой таких воспоминаний? – запомниться Божеством – и иссякнуть, - и что мы позволяем миру проделывать с собой – если смеем полагать так...
Рыжевласка – подошла и взглянула на руки мои – «Здравствуй!» - и дотронулась кисти – Она существовала – всё это время – где-то на периферии сознания – «Как Ты живёшь в этом мире?»
Дотрагиваюсь – «Существовала, всё это время, где-то на переферии сознания» - запястья той – «Моя жизнь – не то, что мне хотелось, но Твое появление может изменить всё» - и взгляну в глаза.
Озадачилась – «Не так хороша?» - и прикусила губу.
Муа – «Хороша по-своему» - кивнул ободряюще.
Она – «Мог бы Ты пустить меня в неё?» - дотронулась до плеча и провела ниц по ключице, кому-то из нас.
Моя рука летала в космосе – отстранённая от тела частица существа моего: ладонью раскрытой навстречу неизвестному.
Муа – «Ты всегда в моей жизни» - дрожал голосом – «С того вечера, - были многие – попадавшие в голову и сердце; давались новые установки и опровергалось мировоззрение – но Ты оказалась чем-то вечным» - отворачивался и вновь обращался к той – «Одно – повышенное осознание и всевосприимчивость, иное – события что импринтируются глубже прочих, или отзвучивают сквозь жизнь…» - и что-то звучало мной, вне слов моих, - и стыдиться нечего, нечем прельщаться и нечего предпринимать, - но быть истинным.
Шептала ветерком – «Чем оно было Тебе?» - по волосам…
Раззадумываюсь – «Чем-то…» - …и задумываюсь… - «…настоящим…», - услышал слова собственные чем-то вне-себя – «Доброй памятью несостоявшейся дружбе Гитариста-Поэтиста и Миролюбивой Странницы», - иногда и откровенность бывает уместна.
Заветная - «Призраки наши встречались тысячу раз» - умильнулась – «Тысячи нас» - провела ладонью мне по щеке – «Помолодел!..» - и улыбнулась – «Чем Ты был – во моём отсутствии?» - улыбкой, отзвучавшей в тысяче ночей неопределённости; можно было прожить и сотню лет – разминувшись… И где-то, в какой-то реальности, мы разлучны – но встретились там где каждый шёл своей дорогой, разминулись в водовороте выбора – и воссоединились волей магнетизма наших голосов…
Докасаюсь кончиков прядей той – «Массажист-шаман, психотерапевт-чернокнижник…» - …смеюсь над собственною речью – «…кто создаёт воспоминания…» - …но говорю искренне – «Ты – ‘всегда’ моего мира» - и окунаюсь носом той во впадинку ключицы.
«Чудесно» - погладила по голове и улыбнулась – «Чудесно» - и мне показалось, что вижу мир панорамой встреч и расставаний – и бесконечность повлекла нас дальше – крупицами Истории Историй в Космическом Ветру – в - «Безмятежность: на двоих – одну»
Мою руку приняла Рука Её – и Космос сказал одиночеству: «прощай» - …
Меня не волновало – замужем ли Она и есть ли дети и кошка, - но привычный мне разум перестал быть единственным в моём мире; что-то чувствуешь всегда – но замечаешь пред распадом, просвещение пред расщеплением; привычное унеслось в Океан Творения; - это я особо чувствовал – когда из тьмы лесной, голос той скользил навстречу. Она создавала воспоминаниям атмосферу – теперь я готов и согласен отдать всё, чтоб остаться… Мы воссоединяемся – воссоединяются тысячи незнакомок с незнакомцами, мы влюбляемся – Луна встречает Океан, мы обнимаемся – сплетаются корни Лилии и Клёна, Лилии и Клёна, Лилии и Клёна…
