Поставлю черный диск Бетховена квартет
Поставлю черный диск Бетховена квартет
Ты погружена в мечты, и небосвод немой,
Темный глаз миногамэ закрыт пеленой,
Души встанут, оставив след, стоя над судьбой,
Не пробиться лучам под тяжелой волной.
Твои руки тепло, твой голос покой,
Ты хочешь чайкой одной лететь надо мной,
Ты явилась на землю ожившей мечтой,
Свою гордыню преклоняю пред тобой.
Желтые сердечки белые лепестки ромашки цветут,
Я на них погадаю буду с тобой или нет,
Мне кажется, я - облака ,что по небу плывут,
Я воспитан березами, их впитал красоту.
У одних я желанный, другим я изгой,
Ведь нечего терять им в вечности немой,
В душу дверь посильнее свободе открой,
Я ее удержу над космической тьмой.
На улицах устланных желтой листвой,
Тебя уводил к небесам за собой,
Приносится запах травы с резедой,
Танцуя, кружась, над цветущей травой.
Ветер их подбирает, составит букет,
В апрельские капели и черемух цвет,
Вижу кружатся в танце полумрак-полусвет,
Поставлю черный диск, Бетховена квартет.
Я устал от попыток создать из тоски сонет,
Режиссура трагедий, как сон, как рецепт,
Никто уже не превзойдет шекспировский терцет,
Их превративших в линию, конструкцию сюжет.
И ружье про запас, и молитва в запой,
Давит на меня своей тяжелой рукой,
И последний патрон, как всегда, холостой,
Сухо щелкнул запал, и секунды рекой.
Темный глаз миногамэ закрыт пеленой,
Души встанут, оставив след, стоя над судьбой,
Не пробиться лучам под тяжелой волной.
Твои руки тепло, твой голос покой,
Ты хочешь чайкой одной лететь надо мной,
Ты явилась на землю ожившей мечтой,
Свою гордыню преклоняю пред тобой.
Желтые сердечки белые лепестки ромашки цветут,
Я на них погадаю буду с тобой или нет,
Мне кажется, я - облака ,что по небу плывут,
Я воспитан березами, их впитал красоту.
У одних я желанный, другим я изгой,
Ведь нечего терять им в вечности немой,
В душу дверь посильнее свободе открой,
Я ее удержу над космической тьмой.
На улицах устланных желтой листвой,
Тебя уводил к небесам за собой,
Приносится запах травы с резедой,
Танцуя, кружась, над цветущей травой.
Ветер их подбирает, составит букет,
В апрельские капели и черемух цвет,
Вижу кружатся в танце полумрак-полусвет,
Поставлю черный диск, Бетховена квартет.
Я устал от попыток создать из тоски сонет,
Режиссура трагедий, как сон, как рецепт,
Никто уже не превзойдет шекспировский терцет,
Их превративших в линию, конструкцию сюжет.
И ружье про запас, и молитва в запой,
Давит на меня своей тяжелой рукой,
И последний патрон, как всегда, холостой,
Сухо щелкнул запал, и секунды рекой.
