МОНОЛОГ ИУДЫ
Смолкли все, кто был со мною вместе
В лихолетьи сгинувших годин.
Все ушли под звуки смрадной лести
Я над бездной памяти один.
Я плешив, уродлив, предсказуем,
Низок духом, телом и умом,
Ткнул Христа слюнявым поцелуем,
Словно указующим перстом.
На прощенье права не имею,
Пусть я и апостол, ну так что ж!
Так меня рисуют фарисеи.
Истинно скажу вам: – это ложь!
Я высок, с горящими глазами
Я для многих женщин идеал.
Лучшим меж Его учениками
Одного меня Он называл.
Как же вы могли предать забвенью,
Убежав от правды на версту:
Разве ж не по Божьему решенью
Был приговорен Христос к кресту?
Богу рёк Христос, в слезах, тоскуя: –
Иже кровь во мне твоя еси, –
Смилуйся, Отец, Тебя молю я,
Чашу эту мимо пронеси!
Но суров был Бог. И непреклонен.
Свет от ночи проще отделить!
— Может быть в кресте и нет резона,
Но велел Я! Так тому и быть!
Ты ж, Иуда, выдашь после пира…
— Почему же, Боже, это я?
— Так велю я. С сотворенья мира
Предают лишь лучшие друзья!
Я смеялся, кто ж Его вовеки
Не узнал б? Из кормленных людей?
Лазарь, исцеленные калеки?
Иль средь тех, из храма, торгашей?
Или стража, что Его пинала,
Или Анна, что писал донос?
— Мной ты приготовлен для финала
И наивен глупый твой вопрос!
Что ты смотришь грозовою тучей?
Эк, неблагодарная ж ты блядь!
Тридцать ты серебряных получишь!
И на славу сможешь погулять!
Что тебе потомки? В славной доле
Всем плевать на мнение людей!
Только по моей высокой воле
Все творится на планете сей!
Шел я на согбенных. Аллилуйя?
Мне минуты этой не забыть!
Как же это тяжко – поцелуем
Путь земной помочь Ему свершить.
Каждый нерв рыдал! Я - за веревкой,
Он простил, - а я не смог простить!
Погляди-ка, Боже, как же ловко
Волю смог Твою я воплотить!
Он в ответ: напрасно так, Иуда!
Ты, себя убив, теряешь рай!
Так что топай лучше уж отсюда!
И веревку лучше уж продай!
Я надел петлю. А он так строго:
— Что же ловит твой предсмертный взор?
— Вижу я, чтоб Сына сделать Богом,
Константин Никейский жжет Собор!
