ТРОСТЬ С НАБАЛДАШНИКОМ
ИСТОРИЯ 1
Дом был новый. Необычайно красивый и стильный особняк раскинулся в виде подковы на половине гектара плодородной земли.
- Всё как у людей, - важно сказал прораб, передавая ключ владелице.
Как и договаривались – «под ключ».
Стара была владелица. На днях Елизавете Петровне исполнился 91 год, новый дом был преподнесён ей в подарок. Разумеется, жить в нём будет всё многочисленное семейство Орловых-Румянцевых, но записали дом на старейшую его представительницу.
Елизавета Петровна была ещё довольно крепкой, жизнь была к ней благосклонна. Она читала без очков, при случае могла спеть совершенно не скрипучим или надтреснутым голосом. Потомственная графиня, урождённая Орлова, она всегда ходила прямо, слегка запрокинув аккуратную голову в венце серебряных волос. Вот только ноги в последнее время подводили старуху. В связи с этим ей была подарена на прошлогодний юбилей лёгкая, но прочная трость с изумительно красивым набалдашником в виде хорошенькой девичьей головки. Красивое, просто ангельское личико, мастерски вырезаное из слоновой кости и слегка подкрашеное, всегда смотрело строго вперёд.
Центр дома предполагался под увеселительные и торжественные мероприятия. Большой зал для танцев легко трансформировался в столовую. Подсобные помещения были тщательно скрыты от посторонних взоров. Правое крыло было отведено под спальни и гостевые комнаты, шикарные ванны и прочие необходимые помещения. Там и поселились многочисленные Орловы-Румянцевы.
Левое крыло было с общего согласия отдано уважаемой прабабушке. Уютный кинозал, великолепная картинная галерея, библиотека-кабинет – всё было сделано для удобства Елизаветы Петровны. Даже небольшой лифт, весь в зеркалах, с золочёными ручками поднимался на второй этаж.
На втором этаже располагалась чудесная оранжерея. Полностью остеклённая, она пропускала внутрь столько солнечного света, а растущие там цветы испускали столь волшебный аромат, что скоро оранжерея стала любимым местом отдыха Елизаветы Петровны. Небольшой фонтан весело журчал в тишине, мягкое кресло, обтянутое нежным бежевым бархатом манило в свои объятья. Рядом с креслом стоял столик сандалового дерева, вазочки с печеньем и фруктами украшали его.
Взрослые и маленькие внуки и правнуки любили посидеть возле мудрой бабушки, для всех у неё находилось ласковое слово.
Из окон оранжереи открывался красивый вид на парк. Он был ухоженным, редкие виды молодых деревьев, перемежались с фруктовыми, те ещё не плодоносили, но радовали взор. Из окон был виден также небольшой пруд, стилизованный под старинный. В нём плавали кувшинки, берега слегка заросли аиром. Несколько скамеечек стояли у пруда, по слухам, там даже водилась лягушка. Самым интересным местом был заросший бугор, на котором можно было посидеть просто без скамейки.
Раньше на месте пруда было небольшое болотце, которое расчистили и облагородили, превратив в водоём. Иногода по старой памяти к прудику прилетали дикие гуси и лебеди, они чрезвычайно радовали взор и сердце Елизаветы Петровны. Она брала свою трость, спускалась вниз и шла к воде. Она крошила хлеб и печенье, и гордые птицы спокойно без подобострастия принимали угощение, кивая головами старой женщине.
Лето в этом году было жаркое. Молодёжь с детьми по очереди разъезжалась по модным курортам, кого тянуло покататься на лыжах, кого – пошататься по пустыне, а кто-то ехал прямиком на море, поваляться на песке. В доме, однако, было всё так же шумно и весело, пока не уехали на Белое море последние Румянцевы: внук Елизаветы Петровны с женой и детьми.
Старая графиня не боялась одиночества, оно стало её лучшим другом длинными бессоными ночами. Четыре злобных кавказских овчарки повиновались любому её взору; хорошо выдрессированные, они не позволили никому бы проникнуть за ограду. Не стоит упоминать о всяческих мерах безопасности, предпринятых родственниками.
- Не в лесу живём, кругом люди, - пошутил семидесятилетний сын Елизаветы Петровны, увозя внуков в Среднюю Азию.
Старая женщина осталась одна.
- Ненадолго, на пару недель, - уверили её разъезжающиеся родственники.
Продолжение следует.
