Вертинскому (расширенная версия)
Стою, чешу своё ИМХО.
Да! Перед зеркалом! Мой ход!
Судья был хам... а автор - лох.
Обидно? Нет. Мне стало пох... ))
1.
Что, Брат Пьеро, достало закулисье?
Занюхай кокс или забей косяк.
Увяли розы, и опали листья
в лесу Булонском. Осень на сносях
плюёт дождём и цыкает брусчаткой,
докушав к ночи неба киноварь.
Не за горами родовые схватки.
Младенец - недоношенный январь.
А помнишь, как бежав сюда зачем-то,
толпе назло, природе вопреки
ты прославлял любительниц абсента
и шлюх со сцены, воя от тоски?
Всё: белый грим в софите жёлто-синем,
кабацкие гроши к исходу дня
мир поглощал в оскале арлекиньем
на блюдечке распластанного я.
То возвращенье стало невозвратом.
А родина, приняв тебя в кювет,
ни сыном не назвав, ни даже братом,
смущённо волчий выдала билет.
И понесли печального паяца
в нутро страны ночные поезда,
где на задворках всех цивилизаций
он пел «кухаркам» разным про «мадам
и листья». Те, не слушая, курили.
Дешёвым ядом папиросный дым
бежал по венам. Стоило усилий
таких стать ближе и понятней им?
«Астория». Чужие давят стены.
Успел подумать: где-то тридцать лет,
как по соседству через Стикс Есенин
переплывал в намыленной петле.
2.
Ну что же? Нам не привыкать.
Когда мурло немытой рожей
щепоткой "истин непреложных"
свою возделывает пядь.
И лепит сходу ярлыки,
раскинув узеньким умишком:
мол автор груб, хватил он лишку,
не видит берегов реки,
вот так тут надо и вот так...
А автор - благостный простак,
не понимает, чем виновен,
пытаясь вставить свой пятак.
Ан нет. Его не станут слушать,
не попытавшись и прочесть...
Однако... не смешно, но скушно...
Имею честь...
