Призвание Часть I Глава 6
Аудиозапись
Ночь прошла, прошла усталость;
Вялости чуть-чуть – лишь малость
От вчерашней подготовки;
Не приемлет ретировки
Ветрин наш, девизом жил:
Пришел, увидел, победил!
«Хладный душ приму и стану
Я бодрей, улыбкой вянуть
Не хочу, скажу точней:
Жизнь прекрасна, веселей,
Если первую улыбку,
Не считая за ошибку,
Подарю себе, вещая:
Жизнь красна!»… И мысль благая,
Зародившись, пробуждает –
Митю к жизни возвращает.
Перед зеркалом красуясь,
И в ответах тренируясь,
Гладко выбрился, оделся;
И пиджак к лицу смотрелся
Мастера Анри Боте –
Он искусен в красоте –
Выполнил работу смело
И уважил – знает дело.
Ветрин в дверь… И город снежный,
Видом важный и безбрежный,
С деловою суетой,
Его кутает собой.
Митя мой к тому привык
И душой давно проник
Он к красавице Москве;
Пел во внутренней хвале:
«По душе мне, милый град,
Твой заснеженный наряд –
Радует мне очи, сердце!
Ты любому люду дверцы
Отворишь, – гостеприимна!
Хоть на первый взгляд наивна:
Не сломил брат басурманин,
Ни монгол и ни татарин;
Бил француз и немец бил,
Но тебя не покорил!
Ты стоишь неколебима,
Верой в Господа хранима,
И двуглавый твой орел
Крылья в небе распростер
Над землей великорусской –
Ей тропой идти не узкой.
И Петровский триколор
Стяг украсил; и убор
Над главой двуглавой вьется
И Имперскою зовется
Он Короною России.
Нет, не снять! Языки злые,
Как бы вместе ни старались,
Лишь «с носами» оставались.
Ты, России сердце знай,
Недругов не подпускай!
Я с любовию безмерной
Буду сыном тебе верным,
Послужу своей Отчизне,
Сделаю пусть мало в жизни,
Но любовь в груди я сохраню
И в сердцах других воспламеню!
Ты, Москва моя, золотокупалая,
Вся в снегу укутана, мудроглавая,
Радостью своей меня согрей
И к другим теплом не оскудей!»
В своих думах по дороге,
Мыслями весь в монологе,
Шел мой Ветрин по бульвару,
Выбросив свою сигару,
Семимильными шагами –
Снег хрустит под сапогами,
В МГУ… В душе тревога:
«Нет пути мне отступного,
Но не сдамся, буду биться
Насмерть, только б не разбиться
О гранит науки крепкий.
Ничего, я парень цепкий,
Устою, не оробею,
Сдам экзамен – я сумею!»
Как дошел и не заметил
В институт; уже приметил
Сокурсников улыбку злую –
Зубоскалят напрямую.
«Пусть немного поглумятся,
Проще буду я казаться
В их глазах, пробьет мой час,
Посмотрю тогда на вас!
Впрочем, что мне? Все равно,
В небе всё предрешено!
Главное – экзамен сдать,
После будем рассуждать» –
Пронеслось в его главе…
Много думал о судьбе
И о вечной о борьбе,
Но чаще вскользь, казалось мне.
Зашел в просторный кабинет
И молча вытянул билет.
На Митю свой вперяя взгляд,
Профессор ищет результат
В лице его… Но где же страх?
Подумал: «Этот мальчик, ах,
Как горд, и страх мне свой не кажет,
Ну что ж, посмотрим, что расскажет!»
Вопрос коснулся, рад премного,
Хоть не планирования финансового,
Но всем любимого труда,
Где в управление нужда:
Все просчитать, пересмотреть,
Враз запланировать; суметь
Задачи, функции понять,
Структуру управленья знать.
Нелегок труд, да нет такого,
И в каждом зиждется основа,
Начало на простом стоит –
Старанье, труд – твой дух скрепит.
Итак, тема звучит в начале:
«Планирование потребности в персонале».
Слегка почесывая нос,
Он прочитал затем вопрос:
«Задачи плана по труду и персоналу».
Нет места ныне лежебоке и бахвалу,
И производству нужен трудоголик,
Конечно, если он не алкоголик;
Созданье трудового коллектива,
Чтоб и была в дальнейшем перспектива
На повышенье, рост квалификации
И улучшение труда организации;
Благоприятные повысить всем условия
Труда и отдыха, и нет здесь недомолвия,
Чтоб не испытывалась антипатия
Между сотрудниками предприятия;
И стимулированья поднять рост,
Производительность труда и качества прирост;
И каждый раз производить ротацию,
На содержанье персонала средств оптимизацию.
Процесс планированья труда является основой
Тактического плана в жизни новой…
Я не хочу ответом утомлять,
Чтоб более нам здесь не заскучать,
Лишь об одном скажу, обмолвлюсь –
Экзамен сдан! На том условлюсь
Не отвлекать вас на пустое,
А к мыслям, к сути – в основное.
– Что ж, удивлен тобой немного…
Вам стоило труда большого
Все выучить от «а» до «я»! –
Сказал профессор, не язвя. –
И более скажу: доволен Вами!
За книгами сидели вечерами?
Заслуженно в зачетке ставлю пять,
Надеюсь, далее порадуешь опять!
Что мой предмет прогуливал – я знаю,
Но в том тебя ничуть не упрекаю,
Хоть может это не прилично,
Ты знаешь сам о том отлично.
Пусть в глазах я ваших консерватор,
Но бываю также и новатор!
Впредь в порядке исключенья,
Вам свободно посещенье
Разрешу на мой предмет,
Сохраним этот секрет!
Видел Вас я пару раз,
От моих не скрылись глаз;
И на Вас имею мненье,
Вижу в Вас способность, рвенье…
Да раденья маловато –
Жизнь младая бесновата;
В нашем извращенном веке,
В шумном ритме, злостном беге,
В суете себя не видя,
В будущность глядим мы, сидя
За обеденным столом –
Сим довольны житием! –
Ладонью хлопнув по столу,
В каком-то ревностном пылу
Преподаватель речь повел;
Во взгляде Митином прочел,
Что тот его не понимает,
Из вежливости лишь кивает. –
О, я смутил Вас и отвлекся,
Ведь сам себе я в том зарекся,
В философски размышленья
Не впадать – сие ученье
Расточает твердый ум.
Грек Платон – тяжелодум
Прав, сказав о государстве:
Только в идеальном царстве
Всё стоит на своем месте.
Я б добавил: только вместе
Сможем царство воссоздать;
В книге каждый написать
Мог бы али вслух сказать!
Всё, оставим, я иное!..
За дверьми осталось двое?
Пусть немного подождут,
Полагаю, не уйдут. –
Профессор с куцей бородой
И поредевшей головой,
Картавя «р» спросил враспев,
В упор на Митю поглядев. –
Мне известно – Вы с Ямала!
Как живет народ там малый?
Край богат – с вами «Газпром»!
Впрочем, снова не о том…
Митя! Ваш отец – владелец,
Слышал я, большой умелец –
Типографию открыл,
Книжну кажется, забыл?!
– Так и есть, – ответил Митя,
Пред профессором всё сидя,
От вопроса чуть привстав…
И румянец по щекам, заиграв,
Прошел небыстро.
Мысль искрой в главе немглистой
Пронеслась, он вновь присел,
В вопросе том червя узрел, –
Да, мой отец давно владеет
Той типографией, умеет
Он заправлять там все дела,
Работать любит, как пчела.
– О, то похвально, между прочим,
Труд украшает, даже очень!
Трудом я многое постиг
И написал с десяток книг, –
Сказав, экзаменатор вновь продолжил, –
Трудиться каждый в мире должен,
И даже скромный муравей,
Трудяга малый – тем милей.
Я книгу снова написал,
Вот только, правда, не издал,
А может Виктор Павлович поможет?
Как думаешь, его не потревожит
Столь скромна просьба? Удружите!
Я тоже не оставлю вас в обиде…
Меж ними пауза легла, продлилась…
И выше этажом вдруг что-то вдребезги разбилось,
Они услышали – над кабинетом;
Мгновенье Ветрин мешкался с ответом,
Мелькнула мысль: «Такова цена!»
– Не беспокойтесь! Просьба мне ясна, –
Он отвечал, с натяжкой улыбаясь,
Челом лоснясь, немного запинаясь, –
И трудности большой не представляет!
– Ну, по рукам! Я рад за тех, кто знает,
И видит, метит всё издалека,
Тот выиграет уж наверняка! –
Сказал декан и лисом ухмыляясь,
В батистовый платок сморкнулся,
Очки поправив на носу,
Продолжил: – Вашему отцу
Премного буду благодарен,
Ведь я – Лаврентий Павлович Халявин! –
Со стула властно приподнялся,
Небрежно ручкой расписался
В зачетке Ветрина декан,
Как неуклюжий, важный пан,
Немой усмешкой заискрил –
Халявин сделку оценил.
Пожали руки, Митя вышел;
И глубоко вздохнув, услышал,
Как за спиною шепоток
Пополз тихонько: – Вон, знаток,
Пошел довольною походкой,
Пять получил, селедку с водкой
Накупит, будет угощать... –
Нахлынули нахлебники, как рать,
А Ветрин шел, других не замечая,
Не шел, а плыл, улыбкою сияя,
В ближайший гастроном неторопливым шагом,
Ведь грустны мысли обернулись благом.
«Жизнь набирает прежний оборот, –
Подумал Митя, счастию не веря, –
Казался мне Халявин лютым зверем,
Он прав, сказав: в наш сумасшедший век,
О, как загадочен бывает человек!»
