Ода гранёному стакану.
Я вышел из гранёного стакана,
Как, впрочем, большинство из поколений.
Ведь был величиною постоянной
Он от столицы и до поселений.
Не этой ли гранёною посудой
В кровь разбивали лбы и убивали,
И падали бесформенною грудой,
Но всё ещё в руке его сжимали.
Графою, не отмеченною в плане,
Считался ежедневным атрибутом –
Мозолистые руки в эти грани
Вливали наше время по минутам.
Он – наша историческая доза,
Наполненная доверху, эпоха,
Поэзия души и жизни проза.
Он – всё, что хорошо, и всё, что плохо.
Где чёрным хлебом Русь лежит святая,
Что чает в нём терпения бездонность.
Другие ёмкости порой предпочитая,
К нему я до сих пор питаю склонность.
Слова не вставить в песню мне другие,
Руками пробежавшись по карманам –
И, отдаваясь старой ностальгии,
Работа завершается стаканом.
******
Как, впрочем, большинство из поколений.
Ведь был величиною постоянной
Он от столицы и до поселений.
Не этой ли гранёною посудой
В кровь разбивали лбы и убивали,
И падали бесформенною грудой,
Но всё ещё в руке его сжимали.
Графою, не отмеченною в плане,
Считался ежедневным атрибутом –
Мозолистые руки в эти грани
Вливали наше время по минутам.
Он – наша историческая доза,
Наполненная доверху, эпоха,
Поэзия души и жизни проза.
Он – всё, что хорошо, и всё, что плохо.
Где чёрным хлебом Русь лежит святая,
Что чает в нём терпения бездонность.
Другие ёмкости порой предпочитая,
К нему я до сих пор питаю склонность.
Слова не вставить в песню мне другие,
Руками пробежавшись по карманам –
И, отдаваясь старой ностальгии,
Работа завершается стаканом.
******