Одиночество
Одиночества тиски сжимают все крепче,
Ты знаешь, чего они добиваются.
И с каждой новой попыткой вздохнуть
Они сдавливают сильнее и сильнее.
И вот уж в асфиксии, ты слышишь, как подкрадывается вечность.
Блея остатками воздуха ты пытаешься собрать мысли в кучу
И найти чертов выход из сложившейся ситуации.
Но все попытки тщетны,
Казалось бы ты можешь все,
Ты знаешь все, живёшь в гармонии,
Но углубившись в себя ты напрочь забыл
О подкравшемся одиночестве
Что ж тут поделаешь, когда наездник в седле?
Как бы лошадь не брыкалась, опытного наездника не скинуть.
Стоя по колена в крови ты выплёвываешь остатки лёгких,
Мысль о том что тебе это предстоит каждый день,
Словно по расписанию,
Заставляет тебя пустить слезу.
Чудная картина,
Кровь,
Слёзы,
Раздёртая шея
И клочки лёгких в этом океане.
Ты стоишь над всем этим в полной тишине,
И лишь слеза, соприкоснувшаяся с кровью, отдаётся эхом в пространстве вечности.
Ты знаешь, чего они добиваются.
И с каждой новой попыткой вздохнуть
Они сдавливают сильнее и сильнее.
И вот уж в асфиксии, ты слышишь, как подкрадывается вечность.
Блея остатками воздуха ты пытаешься собрать мысли в кучу
И найти чертов выход из сложившейся ситуации.
Но все попытки тщетны,
Казалось бы ты можешь все,
Ты знаешь все, живёшь в гармонии,
Но углубившись в себя ты напрочь забыл
О подкравшемся одиночестве
Что ж тут поделаешь, когда наездник в седле?
Как бы лошадь не брыкалась, опытного наездника не скинуть.
Стоя по колена в крови ты выплёвываешь остатки лёгких,
Мысль о том что тебе это предстоит каждый день,
Словно по расписанию,
Заставляет тебя пустить слезу.
Чудная картина,
Кровь,
Слёзы,
Раздёртая шея
И клочки лёгких в этом океане.
Ты стоишь над всем этим в полной тишине,
И лишь слеза, соприкоснувшаяся с кровью, отдаётся эхом в пространстве вечности.