Не для меня. Рассказ. Части 1 - 4

Часть 1. Не игра.

В студенчестве у неё были две подруги, которые любили играть в эту игру. Сидят в вагоне метро (училась в Питере) и смотрят в упор на какого-нибудь парня напротив, или, даже на мужика (ну, по которому видно, что рохля). А мужик - то краснеет, то бледнеет, не знает – куда глаза и руки деть. А подругам весело, и адреналин, опять же.

Она так, конечно, никогда не делала. Примитивно как-то. Несколько раз все же пробовала испытать свои чары, но, гораздо более изощренным и безопасным способом. В транспорте выбирала чей-то мужской затылок и смотрела в него, стараясь вызвать в себе нежные чувства. Первые эксперименты закончились.. ничем. Но, то ли она развила свои экстрасенсорные способности, то ли мужчины стали попадаться чувствительные, - затылки стали оборачиваться. Естественно, она успевала отводить глаза в нужный момент. Да и чем она рисковала? - Стоит себе и смотрит, "Да она, может, в окно, мимо затылка смотрит".

Однажды он за ней пошел. Нет, страшно не было. Мужик, - такой.., интеллигентный, в годах.., в шляпе. Она вышла из автобуса, - он следом, она ускорила шаг, - он не отстает. Вдруг, резкий разворот, и, - холодно: “Мужчина, вы что-то хотите спросить”? Он стоял перед ней.., жалкий, и молчал.., или промычал что-то типа: “А разве..”. Татьяне стало его жалко: “Ладно, идите”. И он подчинился, пошел, и, было видно, что "подопытный" не понимает – зачем вышел из автобуса, и, вообще, - как он здесь очутился. После этого случая Татьяна никогда не проводила подобных экспериментов. Ей было достаточно. И потом, она поняла, что это совсем не игра. Один раз, для пробы способностей, – можно. А, управлять чьей-то волей ей совсем не хотелось.

 

Часть 2. Лизка.

Осень подкралась незаметно, и стремительно, опережающими темпами, переходила в зиму.

Где вы видели такие лужи?

Где вы видели такое небо?

Я иду по лужам, купила хлеба –

Это завтрак мой, обед и ужин,

- Лезли в голову Татьяне депрессивные строчки.

- О, смотри, кто к нам зашел, - “Лизка-контролер” – не иначе, - услышала Татьяна разговор позади себя. Но депрессивные стихи не отпускали:

А в туфлЕ моей вылез гвоздик, -

Натирает мозоль на пятке.

Мне еще ничего не поздно,

У меня еще все в порядке.

- "Да что ж это такое? Нет, со стихами надо завязывать", - поморщилась Татьяна.

Она ездила на работу и обратно на трамвае, - всего две остановки. Можно было и пешком, но, в последнее время ходить пешком не было настроения. Да, и вставала она сейчас позже обычного. Депрессняк навалился, и не отпускал уже неделю. С ней давно уже такого не было, и, как вылезать из такого своего состояния, она не представляла. Хотя, нет, способы, выволочь себя из депрессии, она знала. Но, сейчас все было хуже, чем обычно. Она ловила себя на мысли, что ей начинает нравиться себя жалеть, и это был очень плохой признак. "Слава богу, что племянники ее-такую, не видели. Да это просто ужас какой-то"! Ужас был в том, что ей не хотелось “вылезать”. Ей вообще ничего не хотелось: “Чем хуже, тем лучше”. Надеялась, что все пройдет “само”. Вот и стихи писать пробовала, но от них было еще хреновее. “Само” не проходило.

- Ты смотри, и вправду, опять путешествует, - тараторила скороговоркой тетка, восседая на облезлом дерматиновом сидении, позади Татьяны. Сколько раз уже выгоняли эту Лизку из трамвая, а все одно – лезет, и все тут. "Медом намазано" ей тут, что ли? Хоть бы уж взял ее на зиму кто-нибудь. Гляди, Зин, она уже сейчас дрожит. А что с ней в холода станет? Шерсть-то у нее совсем никакая. Даром, что на лису похожа, а шубка-то на “рыбьем меху”.

- Да она прошлой весной в депо, в трамвае "отстойном" на свет народилась, - отвечала более информированная соседка, - Вот ее в трамваи и тянет. Бабы из “трамвайки” рассказывали. Запах детства.., ага. Мамаша ее, - троих принесла. Так черной масти–то кутяток сразу забрали, а на эту пигалицу никто не позарился. Все лето в трамваях путешествует, а, вот, в нашем, я Лизку уже с месяц не видала.

Татьяна обернулась. В проходе свернулось клубочком какое-то рыжее создание. Сердце оттаяло мгновенно.

- Так ее Лизой зовут? – обратилась она к женщинам, забыв даже поздороваться.

Внезапный вопрос незнакомки, товарок ничуть не удивил. В трамвае, как и в бане – все равны и все знакомы априори.

- Не-е. Лизка это, - ответила всезнающая Зина, - То есть сначала Лиской прозвали. По мордочке, значит. А потом как-то в Лизку перешло. Она ж, как человек, - путешествовать любит. Вот оттого, наверно, прозвище и пристало. А что? Интересуетесь? Возьмите себе на зимовку, а то ведь, и вправду замерзнет. Я бы сама взяла, да у меня две кошки, у самой. Боязно. А как не поладят?

- Возьму! - решилась Татьяна, - Только как мне ее домой-то довести?

- А я вам колбаски отломлю, - засуетилась шустрая женщина скороговоркой, - Она колбаску любит. Вон и ушки уже навострила, чует, – о ней говорят. Смотри, какая умная!

Татьяна поблагодарила женщин за колбасу и вышла на своей остановке. Спрыгнула с подножки трамвая и умная Лизка…

 

Часть 3. Страдания Анненского.

С тех пор, как Лизка поселилась в квартире, Татьяна уже не понимала, как она могла жить целую неделю в тоске и безнадеге. Вот эгоистка, блин. Противно даже. Делая генеральную уборку, нашла листок со стихами:

Когда б не смерть, а забытьё,

Чтоб ни движения, ни звука…

Ведь, если вслушаться в неё,

Вся жизнь моя – не жизнь, а мука.

- Бред какой, - ужаснулась Татьяна, - но чтение не прекратила:

Иль я не с вами таю, дни?

Не вяну с листьями на кленах?

Иль не мои умрут огни

В слезах кристаллов растопленных?

- Да, красиво, конечно, но очень уж печально и эгоистично. А дальше:

Иль я не вся в безлюдье скал

И чёрном нищенстве берёзы?

Не вся в том белом пухе розы,

Что холод утра оковал?

- Нет, ну надо же, переделала мужские стихи под себя! Да это плагиат чистой воды:

В дождинках этих, что нависли,

Чтоб жемчугами ниспадать?

А мне, скажите, в муках мысли

Найдется ль сердце сострадать?

- Точно, и намека нигде нет – чье это стихотворение, - критически мыслила Татьяна, - Совсем "крыша потекла". “Найдется ль сердце сострадать”? Ишь ты! Сама сначала сострадать научись. Правда, Лиза?

В первый же день собака была выкупана, высушена и выглажена заботливой женской рукой. Лиза не отходила от Татьяны ни на шаг.

На следующее утро, после прогулки с собакой, Татьяна пошла на работу пешком. На трамвае она больше не ездила.

 

Часть 4. Побег.

Гуляли они на собачьей площадке, недалеко от дома. Там Татьяна отпускала "лисичку" в “свободный поиск”. К зиме хозяйка сшила своей любимице теплый костюмчик, но Лиза быстро подрала его острыми зубками, - собака любила свободу. Зимой выходили гулять всего минут на десять, а то и меньше, – короткая шерсть согревала плохо. А, если на улице было ветрено, - Лиза почти сразу начинала поджимать лапы, и сама тянула Татьяну в подъезд. По выходным Татьяну приходили навещать племянники – два мальчика 7-ми и 9-ти лет. В гости с собакой она не ходила, - родители жили в другом городе, а старшая сестра была солидарна со своим мужем, - собак не любила. Совсем. Татьяна с сестрой были очень разными: “Члены одной семьи редко рождаются под одной крышей”, - Ричард Бах в их случае не ошибся. А, вот "племяши" очень любили навещать свою тетку. Да и она, честно говоря, отводила с ними душу. Чего только они не выделывали по выходным. Было все: блины и “морской бой”, развивающие игры и хождение с завязанными глазами. А, с появлением Лизы, в выходные, в квартире, порой, творилось такое, что соседи Татьяны снизу, уже начинали подумывать о переезде. Ребята научили собаку делать "Суслика", и Лиза этим активно пользовалась, если ей было нужно выпросить какую-нибудь особо вкусную плюшку. "Суслик" в исполнении хитрой "лисички" поражал зрителей в самое сердце, - без вариантов.

Зиму они пережили без болезней. Татьяна удивилась. Ведь прошлые зимы она, хотя бы один раз, хотя бы насморком, но болела.

Весна внесла коррективы в поведение собаки. Лиза стала вести себя беспокойно, часто ложилась на пол, вытягивалась мордой к входной двери и тихонько скулила. Соседи стали жаловаться на "жуткий вой" в дневное время, пока Татьяна была на работе, все чаще повторяли избитую фразу: "Зачем вы мучите животное". Оставлять Лизу одну в такой период было опасно, и Татьяна взяла положенный ей отпуск. Прогулки на собачьей площадке стали более длительными. Татьяна ждала, - когда же сойдет снег. А чего ждала Лиза? После мартовских праздников Татьяна уже не спускала собаку с поводка, будто что-то чувствовала. Но, - чего боишься, то и происходит. Она и не предполагала, что “карабин” мог отстегнуться, но, вдруг на одной из прогулок, поводок остался у Татьяны в руках без привычного натяжения. “Лиза, Лизка, - ко мне”! Собака лисой рванула к дороге, где, среди вспученного весеннего асфальта, трясся и погромыхивал на стыках городской трамвай. Хозяйка немного не успела. Трамвай с “Лизкой-контролером” ушел без нее. Татьяна перешла на автобусную остановку. Подкатил автобус. "Кто бы ей сейчас мог помочь? Искать помощи у людей, спешащих на работу?" - отчаянно пыталась сообразить Татьяна. И тут она вспомнила свои эксперименты с затылками: "А ну-ка! Ради собаки, - можно", - вперилась она взглядом в мужской затылок у самых дверей автобуса. И мужчина обернулся на удивление быстро. Она не отводила взгляда, "Мне нужна твоя помощь", – транслировала она ему прямо в мозг. На мужика ее мысли подействовали.., как обездвиживающее. Он и не пытался помочь, он только смотрел на нее, пока толпа заносила его в автобус. А потом двери захлопнулись. Денег на такси у Татьяны с собой не было. Пока она пробовала остановить попутку, подошел следующий трамвай. Устроившись на продранном сидении у окна, она во все глаза выглядывала в сером городском ландшафте хоть какую-нибудь "рыжину". Проехала несколько остановок, но Лизы и “след простыл”.

 

Продолжение https://poembook.ru/poem/2144907