Размышления перед первой рюмкой

РАЗМЫШЛЕНИЯ ПЕРЕД ПЕРВОЙ РЮМКОЙ

 

К юбилею Валентины

 

Четырёхстопный ямб мне надоел:

Им пишет каждый. Мальчикам в забаву

Пора б его оставить. Я хотел

Давным-давно приняться за октаву.

 

А. ПУШКИН.

«Домик в Коломне»

 

I.

 

И я давным-давно уже хотел

Приняться за октаву. Но причины

Всё не было никак. В текучке дел

Четырёхстопным ямбом без кручины

Писать стихи – таков был мой удел.

Но славный юбилей у Валентины

Меня вдруг на октавы вдохновил,

И я октавами заговорил.

 

II

 

Вот видите, вторая уж октава

Словесный начинает свой разбег.

Ну что же! И она имеет право

Стать в строй других октав. В наш гиблый век

Тому лишь только и хвала и слава,

Кто, будь он стих, хоромы, человек,

В «Единую Россию» соберётся

И долго с ней в единстве остаётся.

 

III

 

Но Валентина думала не так.

Она единство с Богом признавала,

А флюгерных единороссов флаг

Объединял собой кого попало,

Но только тех, кому Господь был враг

Или о Нём кто думал шибко мало,

И потому вершил дела свои

По выгоде земной – не по любви.

 

IV

 

Ну, о какой любви здесь думать можно,

Когда они за десять с лишним лет

Политикой бездарной и безбожной,

Принёсшей столько горя нам и бед,

Над родиной, почти уже острожной,

Надежд последних угасили свет.

И в этой темноте давно живём мы,

И волосы оставшиеся рвём мы.

 

V

 

Но нашенским стенаньям вопреки

Объединенцы миру протрубили,

Что Русь они подняли на дыбки

И что в стране давно уже забыли

Бесхозности ужимки и прыжки,

И даже нищие теперь зажили

Безбедно и безгорестно у нас,

Ну как в приличных странах средний класс.

 

VI

 

Но почему-то вместе с Валентиной

Уже на протяженье многих лет

Мы всё одной печалились картиной,

Как в мусорниках грязных на обед

Обросшие детина за детиной

Объедки собирали. Спору нет,

Они живут и в зарубежных странах,

Но не в таких размерах окаянных.

 

VII

 

Конечно, и кому же было знать,

Как не любимой юбилярше нашей,

Что цены прут и прут, в такую мать,

Уж мы расходы покрываем кашей,

Да ведь не будешь день и ночь питать

Себя овсянкой. Даже и Парашей

Вдруг станешь, каша быстро надоест,

Пускай её Медведев-Путин ест!

 

VIII

 

Но нет! Медведев-Путин, пусть единый,

Однако, дюже проявляя прыть,

Одною он стремится половиной

В премьерском кресле непременно быть,

Другой – на троне с обликом орлиным

Старается единство утвердить.

Поскольку трон с орлиной головою,

Но не с одной, а всё-таки с двойною.

 

IX

 

Короче, наш Медведев-Путин есть

Не захотел объедки и овсянку.

Решил он получить всё сразу здесь,

На этом свете, взяв судьбу-беглянку,

Как говорят охальники, за шерсть,

И не под вечер взять, а спозаранку,

Не дожидаясь благ, которых Бог

Даст в вечности, -- Он, право, дюже строг.

 

X

 

А тут, скажи-ка, выборы приспели.

И наши власти (сплошь единоросс!)

Такие гимны в честь свою запели,

Что хоть не слушай – оторви да брось.

До выборов осталось две недели,

И сплошь единоросс вдруг взял да врозь

И разбежался, и переругался,

Откуда только сразу кто и взялся.

 

XI

 

И ругань пылью в небо поднялась,

Но чем страшнее меж собою бились

Осколки целого, чем гуще грязь

Из всех охрипший точек СМИ струилась,

Тем истина верней являла ясь,

Что если б выборов судьба свершилась

Сию минуту, власть бы вновь срослась,

И в золото бы превратилась грязь.

 

XII

 

Мы с Валентиной видели всё это

И явно сатанинскую игру

Воспринимали как борьбу со светом

Российской силы тьмы. Она муру

Уже пятнадцать лет нам гонит где-то,

И уходить не хочет по добру.

Один Явлинский с этой сворой бьётся,

Но мало что бедняге удаётся.

 

XIII

 

Он и на этот раз призвал страну

Голосовать за «Яблоко». Оно лишь

Стране застывшей принесёт весну.

Его молчать о зле не приневолишь.

И не заставишь в рабском быть плену

У наглого вранья... Мой милый кореш!

Валюша! Так давай же за него

Проголосуем – только и всего.

 

XIV

 

Вот так семейством и проголосуем.

Четвёртого числа. В воскресный день.

Придём втроём. И в щель немую сунем

За яблочников каждый бюллетень.

Три голоса за правду -- приплюсуем.

Но снова будет мухлевать не лень

Вам, божествам кремлёвским, при подсчёте.

Кому вы наши голоса зачтёте?

 

XV

 

Кому, кому, понятно же, кому.

Кто в выборы всех больше потрудился.

Единству нераздельному тому,

Которому я выше поклонился.

Но в пику предложенью моему

Ответ у Валентины появился:

Чтобы не впасть в ошибку, так сказать,

За Господа Христа голосовать.

 

XVI

 

Вот это я скажу кандидатура!

Куда Медведев-Путин рядом с Ним!

Захочет – и любая процедура

Охватит Думу действием благим.

Захочет – от Кремля и до Амура

Дух возрождения, необорим,

Всей жизни нашей скомканной коснётся,

И вправду возрождение начнётся.

 

XVII

 

Да и пойдёт, да и пойдёт, пойдёт!

И нравственность с низин своих болотных

Уверенно вдруг выходить начнёт.

И сад культуры снова Русь охотно

Спасительною сенью обоймёт.

И армия бомжей и безработных

Возьмёт и оживит рабочий класс –

А с ним и экономику у нас!

 

XVIII

 

И жизнь пойдёт не к той единой цели,

Которая к развалу привела,

А к той, к которой с Господом умели

Свои и мысли править, и дела

Предшественники наши. Нам хотели

Они свой опыт передать. Но мгла

Семнадцатого года русский разум

Надолго отравила красным газом.

 

XIX

 

Он и сегодня, этот красный газ,

Умами очень многих русских правит,

И даже век спустя едва ли нас

От своего влияния оставит.

Вот и единый управленцев класс,

Как Барабас, своей нас глыбой давит,

И скоро ли раздавит – вот вопрос,

Социализма сын – единоросс.

 

XX

 

Как хорошо, что с юбилеем Вали

Бесчеловечной бешеной грызни

Минувшие недели не совпали,

Как будто в Лету канули они.

Мы в воскресенье вместе с солнцем встали,

Участок уж зажёг свои огни,

Людишек к новым урнам созывая,

И повела нас к эти урнам Валя.

 

XXI

 

Вот дали бюллетеня мне листок

И непривычно я вошел в кабинку

(Голосований не один уж срок

Я пропустил – туда их все, в корзинку!)

И против «Яблока», в той строчке Бог,

По крайней мере не под чью сурдинку

Не пел Явлинский Гриша никогда, –

Поставил галочку, что значит – «да».

 

XXII

 

Тогда я так сказал: «Отец Небесный!

Я ставлю на Явлинского. Лишь он

Лишён всеобщей жадности телесной

И мудростью духовной наделён,

Которая одна лишь, как известно,

В мирских деяньях Божий есть закон.

Доколе нам терпеть позор? Доколе?

Но не моя, Твоя да будет воля!

 

XXIII

 

И если ты, Господь, и в этот раз

Попустишь нас надуть единороссам

И, как вчера, так, может, и сейчас

Оставишь нас опять же с длинным носом,

То это только будет знак для нас,

Что не на высоте мы по вопросам

Христовой веры. Что и возражать.

Придётся очень крепко поднажать!

 

XXIV

 

Пожалуй, точно так и Валентина

Голосовала с матерью своей.

Пришли домой. И с душ тревожных тина

Ниспала в блеске солнечных лучей.

Как будто из дурного карантина

Нас выпустили на простор полей.

Кто будет в Думе, тот пускай и будет.

Господь о нас на миг не позабудет.

 

XXV

 

И срок настал готовить юбилей

Назло неразберихам и невзгодам.

И за октавы от души от всей

Принялся я, остыв к привычным одам,

Зато во славу Бога, всех гостей,

И нас, хозяев некоторым родом,

И юбилярши нашей, что сейчас

Читает вирши новые для нас.

 

XXVI

 

И только их Валюша прочитает,

Как рюмку водки, чистой, как слеза,

Сергей поднимет, как всегда бывает,

За нашу именинницу, и за –

Чуть-чуть поздней – за всех, кто восседает

За этим столиком, глаза в глаза,

И хоть не очень принято – за Бога.

У нас к Нему единая дорога.

 

4. 12. 11 г., день.

Введение во храм Пресвятой Богородицы