В метро. (Записки человека с раковки)
Последнее время мучают меня приступы удушья, не знаю куда деваться. Как выхожу из дома на улицу, людей вижу – сразу плохо становится. Опасно. Мысли беспорядочно в голове сталкиваются и кислорода не хватает. А уж если начинаю думать про перенаселение планеты, то страх от волос до кончиков ногтей пробирает. Жутко. Хочется скорее в кровать и под одеяло, чтобы лежать там, накрывшись с головой, и дрожать, дрожать, пока сознание не успокоится.
В метро же когда спускаюсь – все по-другому. Людей конечно тоже пруд-пруди, но как-то все безопаснее, организованнее что ли, дышится легче. Бывает спускаюсь под землю, потный весь. Сердце бьется канарейкой в клетке, так и хочет наружу вылететь. Сяду на станции на скамейку и успокаиваюсь. Смотрю как толпы народу туда-сюда ходят, как поезда ездят… И начинает казаться мне, что как будто я ими всеми управляю с джойстика, руковожу так сказать распределением и перемещением общих масс, будто все мою стратегическую задачу выполняют во имя высшей цели. Жаль только красной кнопки в руках у меня нет, на всякий пожарный.
А в метро хорошо-таки. Особенно прикольно, сидя на станции, радиоприемник достать, приложить его покрепче к уху, антенну вытащить и слушать, что в мире делается. Иной раз так заслушаешься до беспамятства, что не замечаешь, как день к концу подходит. Сидишь иногда, забыв обо всем, на людей сморишь и понимаешь, что вроде как не зря на свете этом живешь. Весело все это.
Но вот в вагонах тяжеловато конечно мне ездить. Люди подпирают, сесть негде. Хреново. Особенно бабушки так и норовят возле тебя встать, когда только-только на местечко нагретое запрыгнул. Приходится уступать им. Вежливость. А вообще закон «Задницу поднял – место потерял!» как нельзя кстати работает. Как в дикой природе выживать приходится. Приспосабливаешься. Еще эта надпись «не прислоняться» на дверях постоянно маячит перед глазами. Тревожно. Кажется, что двери сами собой вот-вот во время движения откроются и засосет всех пассажиров в непроглядную мглу московских туннелей. Поэтому держусь я обычно крепко за поручни, подальше от дверей этих. Да и вообще, мерещится иной раз, что на дверях не «не прислоняться» написано, а «не писаться». Забавно. Смеяться начинаю сразу, а люди на меня смотрят. Понимаю, что глупо, но от взглядов ихних у меня все тело чесаться начинает. Будто жуки какие по мне ползают: по ногам, по рукам, за шиворот заползают… Чешусь, как пес. Один раз как начал подбородок чесать, так прям до крови расчесал. Зеленкой пришлось мазать.
На днях вообще казус приключился. Еду я в вагоне значит. Тут двери открылись и народ повалил со станции в поезд – как сардины в банку набиваться стали. Чувствую, меня подминать начинают. Хоть караул кричи! Ну я было дело не растерялся. Мысля в голове бегущей строкой проскочила: «Маленький человек должен уметь защищать себя в условиях суровой российской действительности…» После этого как поднатужился, да как нагадил себе в штаны, смертельно. Знатно покакал! Вонища пошла по вагону. Сразу место вокруг освободилось, как будто и не было столпотворения. Сбились все в кучу, от меня подальше. Конечно обматерили меня на чем свет стоит, но зато никто не наваливался больше, не зажимали. Сумел о себе заявить, так сказать. На остановке люди вон из вагона повалили, и я за ними. Как из метро вышел, сразу штаны под ближайшим кустом вытряс. Не солидно по улице с оказией-то такой идти. Домой пришел, помылся. Закурил сигаретку, стою и думаю: правильно я все сделал, правильно. Смотрю на пепел, что в пепельницу стряхиваю и понимаю, – пепел мне жизнь мою напоминает. Такой же хрупкий и перегоревший. Блин.
