Лукоморье

Мне не надо — ни нашего и ни вашего,

мне вообще уже ничего не надо...

Не садись на скамейку — она окрашена

рыжей краской закатного променада.

 

А светило над морем висит — оранжево,

как желток у съеденной мною глазуньи.

И толпа гудит, чем-то вся взбудоражена,

и на лицах прохожих следы безумья.

 

Лукоморье, закаты с синдромом Дауна

и обрывки гортанной восточной речи:

то снуют представители местной фауны,

хоть обличье у них порой человечье.

 

Не садись на скамейку. Не стой под пальмою.

И закату во след не гляди, прищурясь —

эта сцена вполне может стать фатальною,

жизнь брутальна здесь — и хоть кого прищучит.

 

Вот и всё. Всё сбылось — то, о чём мечталось. И,

видишь: пальмы, закаты и плещет море...

Остаётся плакать — под "Оду к радости",

под токкату и фугу, что в ре-миноре.