Лукоморье
Мне не надо — ни нашего и ни вашего,
мне вообще уже ничего не надо...
Не садись на скамейку — она окрашена
рыжей краской закатного променада.
А светило над морем висит — оранжево,
как желток у съеденной мною глазуньи.
И толпа гудит, чем-то вся взбудоражена,
и на лицах прохожих следы безумья.
Лукоморье, закаты с синдромом Дауна
и обрывки гортанной восточной речи:
то снуют представители местной фауны,
хоть обличье у них порой человечье.
Не садись на скамейку. Не стой под пальмою.
И закату во след не гляди, прищурясь —
эта сцена вполне может стать фатальною,
жизнь брутальна здесь — и хоть кого прищучит.
Вот и всё. Всё сбылось — то, о чём мечталось. И,
видишь: пальмы, закаты и плещет море...
Остаётся плакать — под "Оду к радости",
под токкату и фугу, что в ре-миноре.
