И сердце... смущено, читая Персия...
Аудиозапись
Не мыл лица Персий водой прозрачной,
В источнике у Геликона — даре муз.
Не плавал в грёзах славы – это однозначно.
Не для него сей ветхий и невзрачный груз.
Не увивал с любовию, плющом из Рима,
Себя, чтоб лобызал надменное чело,
Не раздувая спесь, кружась в палитре грима.
Простое и великое его вело.
Не ждал «хайрэ» от слушателей-попугаев…
Из мифологии не чЕрпал истины – вино,
Но в чаяньях простых людей, тем искупая
Вину чванливой знати... Пустоты полно.
Не говорил слова, что чужды для народа,
Не вынося пустопорожней болтовни
Поэтов, разум, чей в тиски зажал свободу,
Летящему Пегасу воздух заслонив.
И ныне дух фальшивых дум в сознанье правит.
В угоду лести губят истины-зерно.
Поэзия пустая рифмой «лёгкой» давит,
И сердце оттого как будто... смущено.
1.Геликон — Гиппокрена, источник у Геликона, посвящённый музам. Греческое слово — «гиппокрена» состоит из двух частей: hippos (конь) и krene (родник): —конский родник.
2.Хайрэ — Греческое приветствие. Имеется в виду обычай богатых
римлян - держать в клетках говорящих попугаев.
3.Плющом из Рима… - В Риме часто ваялись бюсты знаменитых поэтов, увитые плющом.
4. Варфоломеевская ночь — времена правления предпоследнего короля Франции из династии Валуа – Карла IX, ознаменованное знаменитым массовым истреблением гугенотов. Массовое убийство гугенотов во Франции, устроенное католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея.
Чтобы лучше понимать и чувствовать мир (ощущать), читаешь сатиру (34-62 гг. н. э.), и как никогда остро начинает проникать в сознание понятие — «Варфоломеевская», нет ни ночь, но жизнь, из которой методично: от века ввек вырезается из сознания людей всё истинное, порождённое естеством…
Внедряется в человека столь фальши, что его организм уже не в состоянии справляться, если слаб дух познания и стремления вырваться из этого страшного плена. В моём понимании — это означает ЖИТЬ, а не существовать. Менять время должен, а главное - способен ЧЕЛОВЕК, а не только обстоятельства. Таким мышлением, и образом жизни, я позволяю себе, в некотором смысле вступать в противоборство с общепринятыми истинами и утверждениями. (Вопрос, правда: «А кем, собственно, принятыми?»).
Вот такие мысли навевает прочтение таких авторов сатиры, как — Персий Флакк (Aulus Persius Flaccus) — поэт времени Нерона. Заметьте, принадлежал к аристократическим кругам, но это не мешало ему выражать свой протест против безыдейной поэзии, против тех поэтов, которые гонятся лишь за внешней красивой формой произведений. Принадлежность к аристократии не мешает быть противником человеческих пороков, разрушающих мирное течение жизни. Но всё дело как раз в гражданской позиции таких людей… Иной будет ненавидеть молча, чахнуть во внутренней борьбе с ними, но пользы от них ни на грош для очищения общества.
Персий не молчал. Он боролся своей сатирой, а ведь именно обличение тебе подобными, себе подобных: имеет главную силу воздействия. Когда низы критикуют верхи, то это уже, как бы привычно. Дескать, от неравенства уровня жизни и прочее, но в этом случае – общество задумывалось. Просто жаль, что мало таких действующих умов во все времена. Раз-два и обчёлся. Уверена, будь их больше, чем инфантильного народца с вялым, трусоватым течением жизни и с ещё более хилым мышлением — времена бы менялись в лучшую сторону без чудовищных повторений одних и тех же глупостей и никчёмных амбиций.
Ему, в большей степени были свойственны темы этического характера: о самопознании, об истинной свободе, о пользе философии и т. д. В этих сатирах, много жизненных зарисовок, живых отступлений, которые свидетельствуют об искреннем негодовании Персия против корыстолюбия и изнеженности верхушки общества, против разврата и невежества.
"Разве писали бы так, будь у нас хоть капелька старой
Жизненной силы отцов? Бессильно плавает это
Сверху слюны на губах, и Менада и Аттис - водица".
( ст. 103-105).
"Пусть зажигается мной читатель с прочищенным ухом,
А не нахалы, кому над крепидами греков смеяться
Любо, и те, кто кривых обозвать способен кривыми,
Кто зазнается, кто горд италийского званьем эдила
И разбивал где-нибудь в Арретии ложные мерки;
Да и не тот, кто хитер издеваться над счетной доскою
Иль над фигурой на мелком песке и готов потешаться,
Ежели кинику рвет его бороду наглая девка".
(ст. 126 - 133)
Звучит: Глюк - Орфей и Эвридика.
