ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ
Я на свободу вырвался недавно -
Моя жена умчалась отдыхать.
Взлетев над бытом – опускался плавно,
Как коршун, что решил добычу взять.
И вот попал-таки, на вечеринку,
Где водка щедро ручейком лилась,
Где были девочки-подружки Катя с Зинкой -
Я думал покуражиться там всласть.
И покуражился, ребята дорогие,
Немного с голодухи перебрав.
Подружек тискали, тем временем, другие,
Когда я без разбора пил и жрал.
Я скушал торт, как пешку е- четыре,
И сгреб в карман со шкафа всех слонов.
Потом, конем, скакал по всей квартире,
Без пиджака и, даже, без штанов.
Вокруг мелькали сплющенные лица,
Не очень-то, знакомых мне людей:
Я требовал, чтоб дали мне напиться
Хорошей водки за плохих друзей.
Они мне сразу за друзей налили,
За мою маму и за слабый пол,
Но морду все-таки, как следует набили
И бросили меня на грязный пол.
Еще та пьянка долго продолжалась.
Веселье прыскало, как водка через край.
Хозяюшка от смеха заливалась,
Когда шутила: «Вить, не помирай!»
А я лежал, как свежий гусь на рынке,
Разделанный, как надо, в пух и прах,
И думал о своей жене Маринке,
Что отдыхала с хахалем в горах.
Моя жена умчалась отдыхать.
Взлетев над бытом – опускался плавно,
Как коршун, что решил добычу взять.
И вот попал-таки, на вечеринку,
Где водка щедро ручейком лилась,
Где были девочки-подружки Катя с Зинкой -
Я думал покуражиться там всласть.
И покуражился, ребята дорогие,
Немного с голодухи перебрав.
Подружек тискали, тем временем, другие,
Когда я без разбора пил и жрал.
Я скушал торт, как пешку е- четыре,
И сгреб в карман со шкафа всех слонов.
Потом, конем, скакал по всей квартире,
Без пиджака и, даже, без штанов.
Вокруг мелькали сплющенные лица,
Не очень-то, знакомых мне людей:
Я требовал, чтоб дали мне напиться
Хорошей водки за плохих друзей.
Они мне сразу за друзей налили,
За мою маму и за слабый пол,
Но морду все-таки, как следует набили
И бросили меня на грязный пол.
Еще та пьянка долго продолжалась.
Веселье прыскало, как водка через край.
Хозяюшка от смеха заливалась,
Когда шутила: «Вить, не помирай!»
А я лежал, как свежий гусь на рынке,
Разделанный, как надо, в пух и прах,
И думал о своей жене Маринке,
Что отдыхала с хахалем в горах.
