Любить по русски. Глава четвёртая
Глава четвёртая
Через год родилась хорошенькая дочка. Виктора на Химкинские военные заводы на работу не приняли. С судимостью там делать нечего. Пристроился "Боёк" работать в продуктовом магазине грузчиком. Обиделся бывший центральный нападающий на весь белый свет. Но злобу срывал на Валентине. Кого любим тех и мучаем! Формула известна.
Ревновал к каждому столбу, но не бил. Хорошо знал тяжелую руку Валентины, перелопатившую тонны земли на огороде. Если бы припечатала, то менять пришлось бы не только вставные зубы, но ребра и челюсти. И обнимать умели эти женские жаркие руки крепко и надежно.
Дядя Вася, отец Валентины, работу на мебельном комбинате оставил. Ему предложили работать на лошади, которую закрепили за продуктовой палаткой, открывшейся в деревне. Каждый день ездил утром в Химки на базу за хлебом и продуктами. Лошадь держал на своей усадьбе и сам заготавливал сено. Овес выделял для лошади Райпотребсоюз. Мог распоряжаться в свободное время лошадью по своему усмотрению, весной за небольшое вознаграждение перепахивал землю под картошку почти всей деревне.
«Боек» побаивался тестя. В сенях висел кожаный кнут и вожжи. Дядя Вася сразу предупредил непутевого зятя, что хорошо владеет ременными инструментами и в ноль секунд покажет зятю свое умение, если тот посмеет обижать жену.
Два года прошли относительно спокойно. Зимой молодые жили в Химках с матерью Виктора в двухкомнатной квартире. Летом приезжали с дочкой в Юрово к деду на выходные дни. «Боек» окончательно освоился в деревне и выступал в своем репертуаре. Время проводил около палатки, навязывая себя любимого местным мужикам, рассказывая как он геройствовал на лесоповале. Мужикам его рассказы навязли в зубах, и они отказывались под разными предлогами пить с ним водку и слушать его блатные бредни. За всю 300 летнюю историю в деревне не было случая, чтобы кто-то сидел в тюрьме.
Палатка стояла недалеко от деревенского пруда и стала основным местом сбора в выходные дни деревенских мужиков. В тенечке от палатки они собирались для игры в лото. Это было самое любимое времяпровождение. Играли на деньги. Ставки небольшие. Больше играли из интереса общения. Около взрослых всегда крутились мальчишки. В конце концов, проигравшие и выигравшие сбрасывались «по семь рваных» покупали водку «сучок» за 21 руб. 20 коп. И потекла беседа ручейком по дружески и попросту о том, о сём, о том, о сём...
Однажды летним днем к такой компании мужиков, играющих в лото, присоединился «Боек», который пришел уже изрядно поддатый. Взял две карты. Поиграл несколько конов. Сидеть на месте не мог. Собственная дурь лезла наружу, не давая покоя. Пошел к палатке купил у тети Любы четвертинку водки, кусок черного хлеба и сырок «Дружба». Подошел к мужикам предложил выпить. Никто не отреагировал. На «Бойка» стала потихоньку накатывать волна звериной злобы на весь белый свет. Отошел в сторонку, сел в траву у забора. Одним большим глотком из горла оприходовал «чекушку». Крякнул. Понюхал тыльную сторону ладони. Закусил сырком. Злоба не проходила, а обрушилась с новой силой. «Боек» начал раскачиваться из стороны в сторону и сам с собой разговаривать. До мужиков доносились отдельные слова «на латыни» и четко произносимые «вОлки позорные!»
Минут через десять «Боёк» с трудом встал на ноги и пошел к окошку палатки. В это время тетя Люба решила попить чай и прикрыла окошко ставней. «Боек» приблизился к палатке. Уставился на закрытое окно, как баран на новые ворота. Ничего не понял и начал барабанить по ставне, требуя, чтобы ему продали водки. Тетя Люба попросила подождать пять минут.
Мужики прекратили играть и стали наблюдать за неуправляемым парнем. А парень уже ничего не соображал и продолжать орать благим матом, что разнесет гребаную палатку вместе с продавцом.
-Эй, блатной урод, душа из тебя вон, угомонись, а то мокнем в пруду!- крикнул кто – то из мужиков.
«Боек» стучать в окошко палатки прекратил. Медленно, медленно повернулся в сторону смотрящих угрюмо на него мужиков. Потом рванул на себе рубашку, обнажив до пупа наколотую татуировками грудь. До играющих в лото мужиков расстояние около десяти метров. Опустил голову и с визгливым криком: «Бакланы, вОлки позорные! Пасть порву на портянки!» Ринулся на мужиков. Ближе всех к Бойкову оказался Валька «Акуля».
Когда « Боек» приблизился на расстояние вытянутой руки, Валька привстал и врезал своим огромным кулаком в солнечное сплетение. Боек согнулся пополам, выхватил из кармана правую руку и вместе с ней в воздух взлетел нож. Юрка «Аршин» ловко подхватил складную финку с кнопкой и в одно касание забросил в пруд. Боек рухнул на землю.
- Это тебе за Вальку,- пробурчал «Акуля».
- Надо бы связать мужика, пока не наделал беды, - посоветовал самый старый дядя Леша «Сапун».
- Пацаны, мухой к Вальке дяди Васиной, чтоб забирала своего благоверного, а то тетя Люба может вызвать милицию по телефону.
Бойкову связали его брючным ремнем руки и уложили около забора, где он недавно сидел и чесал кулаки. "Боек" заснул мертвецким сном.
Через пять минут прибежала зареванная Валька. Мужики молча показали на высокую траву, где лежит её вторая половина.
-Простите, дурака окаянного,- запричитала Валька, обращаясь к мужикам и развязав руки взвалила на себя свой крест.
-Бог простит!
В этот же вечер Валентина забрала протрезвевшего мужа и дочку и уехала в Химки. Через полгода она вернулась в деревню с дочкой без мужа.
Бойкова нашли в городском парке с заточкой в сердце. Лагерная вражда достала "Бойка" на воле. Бывшие дружки свели с ним счеты. Закончилась нескладная жизнь парня, который не смог жить как все, а продолжал плести кружева по жизни, как когда-то на футбольном поле. Мать Бойкова умерла от обширного инфаркта на следующий день, когда узнала о нелепой смерти сына.
Двухкомнатная квартира досталась Валентине и ее дочери. Летом Валентина переехала жить к отцу, который к тому времени решил жениться. Привел энергичную молодую пенсионерку, но расписываться не стал, решил жить гражданским браком, чтобы большой дом и пятнадцать соток земли достались любимой внучке.
Через год Валентина вышла замуж за тихого пьяницу, работящего перспективного ведущего инженера с НПО имени Лавочкина.
