Набатом бью в колокола!-103

НАБАТОМ БЬЮ В КОЛОКОЛА!

 

Поэма покаяния

 

Стари-

ковские

бунты

 

 

КОГДА-ТО ЗДЕСЬ СТОЯЛА ШКОЛА...

 

Когда-то здесь стояла школа.

И на лужайке у плетня,

Лишь снег сойдёт, толпой весёлой

Футбол гоняла ребятня.

 

До ночи выкрики метались,

Кипел глухих ударов шквал.

Но вот экзамены кончались,

И пыл футбольный остывал.

 

Раскидистым июньским часом

Врывалось время трав и рос.

Выкашивал команды разом

Общеколхозный сенокос.

 

Всю мелюзгу рукою ловкой

Впрягал в работу он, как встарь –

Вон нападающий с литовкой,

А вон и с граблями вратарь.

 

И только изредка ночное

Сводило снова пацанов,

Но было там уже другое –

Страшилок ужас у костров!

 

А ближе к осени уборка

Мальчишек разлучала так,

Как лишь нежданно и надолго

Отъезд к родне – в Сибирь, на Волгу

Или в степной Карабутак.

 

Но сам собою неизбежно

Всяк снова был осенним днём –

Кто нападающим, как прежде,

Кто капитаном-вратарём.

 

И вновь летели ненароком

Портфели к лавке у плетня,

Лишь прозвенит звонок с уроков

В разгар сияющего дня...

 

А нынче – ни плетня, ни школы

(Как будто здесь Мамай прошёл!),

Ни ребятни, толпой весёлой

Гонявшей старенький футбол.

 

Лишь у завала брёвен сгнивших,

На пальцы у костра дыша,

Сидят согнувшись двое нищих –

Два доморощенных бомжа.

 

– А помнишь, Петька, как я лихо

Тебе в паденье гол забил? –

Спросил один другого тихо. –

Или не помнишь? Позабыл?

 

– Да помнить-то, конечно, помню.

Вот только как бы сквозь туман...

Всегда под вечер тяжело мне.

Плесни-ка водочки в стакан. –

 

Он вспоминал о жизни прошлой,

В огонь прищурившись глядел.

А над лужайкою заросшей

Осенний ветер глухо пел.

 

Пел о лужайке и о школе,

О пустоте бескрайних нив.

И по-российски невесёлый

У этой песни был мотив.