молчание

Синявинских высот заснеженный алтарь,

и пастырь, и псалтирь, и пьяный пономарь,

и капельки смолы, затоптанные в снег.

И Человек?

Ретроспектива лет растянута до тьмы

голодной осени и мёртвых глаз зимы

под бормотанье ряженых святош.

Я чую ложь?

Обломки судеб, в золоте кресты

и вечной памяти расстрельные листы,

сметаемые к красному углу.

А я умру?

Когда нибудь, с желанием спасти,

своей страной зажатая в горсти,

не разбирая, дьявол, или бог.

Ведь кто-то смог?

Пинком калитку в небо отворя,

сорвать бушлат и выйти в января

простуженную вечную ничью.

И я молчу.