Йети

Маленькой станции редкий глухой гудёж.

Пышного ельника тропка для пары йети.

Я променадом по ней – только раз в столетье.

Ты же – совсем не приедешь и не пройдёшь.

 

Кривенький домик, рогатый одной трубой.

Сгнивший забор – деревянно-хромой охранник –

Сто новых го́дов назад был геройски ранен

Мирным скворечником, вбитым в него тобой.

 

Жертва не зря – прилетели тогда скворцы.

Даже потом пополнял ты зерном кормушку.

Я и сейчас кое-что привезла им, ушлым –

Всё-таки праздник сегодня, вороне – сыр.

 

Старая печка – ну, надо же! – не дымит.

Наоборот – ароматно-поленно пахнет.

Шамкает сказку фальцетом трескуче-дряхлым

И оживляет заброшенный дачный мир.

 

И возвращает на сотню легенд назад,

В тот новогодне-елово-венчальный вечер,

В час, когда жаром любовным сильнее пе́чи

Ты обжигал мои волосы, грудь, глаза.

 

И приговаривал – «здесь… каждый год… вдвоём…

Дань обручившему нас ледяному богу…»

И за окном до утра снегопад был лёгок.

Так же, как пенье скворцов до заката днём.

 

Всё так и было последние сотню зим.

Я, снегопады, скворцы, печки-сказки эти.

Кроме тебя. Я – последняя особь йети.

Я – вымирающий вид. Экземпляр – один.