Переводчик

Берег моря. Седые пески, и стада валунов покатых,

И прибой, стариковски ворчащий, растащенный на цитаты,

И лиловое небо, и где-то под небом — лиловые рыбы;

И скандальные птицы, и далёких нервных молний изгибы.

И прибой,

И прибой.

И Артюр Рэмбо —

Тощий, нежный, русоголовый, шестнадцатилетний,

("Шантрапа и дурная кровь", — так сказал бы парижский сплетник).

Шантрапа хлещет кислый сидр, улыбается слабо;

И, тоскуя, глядит в горизонт — ах, где же, где же корабль?

И прибой.

И прибой

Всё рычит — Рэмбо,

Ну давай же, мечтай о трюмах, кораллах и скатах;

Наблюдай, как ветшает корма и гниют паруса твоего фрегата...

Потемневший звонкий сосуд не только безумством и сидром полон.

Я — корабль, утверждает Артюр, и бросается в серые волны.

Вот он — путь.

Вот мой путь:

Не тонуть. Тонуть.

Надвигается шторм. Перекрестья молний всё чётче.

По солёному ходит — наверное, бог. Или, может быть, переводчик.

Говорит: да, дурная, богатая рифмами кровь не смывается морем;

Заплывёшь ли подальше, Артюр? Заплывёшь. Заплывёшь —

Кто бы спорил.

Ну, плыви. Нет, иди... Нет, тони аки посуху, глупый мальчишка.

Видишь — призрачный радужный мост? Мост, пожалуй, не будет лишним.

На беду.

Я переведу.