Здравствуйте, странные эго мои!
К вечеру люд набивается в скит,
разные судьбы и пёстрый "прикид".
Каждый то строил, то жёг корабли -
здравствуйте, странные эго мои!
Эй, хулиганистый шустрый пацан,
спрячь-ка подальше рогатку в карман!
Стёкла не бей, не дерись, не дерзи
и не теряйся в толпе и в грязи!
"Кадры" снуют из былых кинолент -
слесарь и дворник, шофёр и студент.
Каждый из них донжуан и нахал,
каждый был молод, любил и мечтал.
Курит с улыбкой в окно педагог,
женщин любви обучавший, как мог.
Рядом стакан хлобыстнул офицер,
бравший легко "за барьером барьер".
В мокрой штормовке ввалился турист,
бодро вбежал чемпион-футболист,
прибыл романтик-артист впопыхах,
следом поэт - босиком и в трусах.
Бережно в руки гитару беру,
музыка сердца вплывает в нору.
И коллектив из отъявленных "эг"
тихо поёт, как один человек.
Песня любви и надежды звучит
и наполняет гармонией скит.
В ней, оживая, сквозь годы летят
эго, в которых я юн и богат...
разные судьбы и пёстрый "прикид".
Каждый то строил, то жёг корабли -
здравствуйте, странные эго мои!
Эй, хулиганистый шустрый пацан,
спрячь-ка подальше рогатку в карман!
Стёкла не бей, не дерись, не дерзи
и не теряйся в толпе и в грязи!
"Кадры" снуют из былых кинолент -
слесарь и дворник, шофёр и студент.
Каждый из них донжуан и нахал,
каждый был молод, любил и мечтал.
Курит с улыбкой в окно педагог,
женщин любви обучавший, как мог.
Рядом стакан хлобыстнул офицер,
бравший легко "за барьером барьер".
В мокрой штормовке ввалился турист,
бодро вбежал чемпион-футболист,
прибыл романтик-артист впопыхах,
следом поэт - босиком и в трусах.
Бережно в руки гитару беру,
музыка сердца вплывает в нору.
И коллектив из отъявленных "эг"
тихо поёт, как один человек.
Песня любви и надежды звучит
и наполняет гармонией скит.
В ней, оживая, сквозь годы летят
эго, в которых я юн и богат...