Мой сегодняшний сон:

В центре Ейска нечто похожее на башню с балконом, в котором дыры прикрыты гнилыми досками и фанерой...Я пытаюсь, смахивая серую пыль, отодрать подножье и заложить отверстие свежим деревом, кровельными листами, с опаской посматривая через проём на блестящую от дождя бордовую брусчатку тротуара. Чувствую - опасно; надо удержаться и отремонтировать.

Подняв глаза, вижу - на полотке башенного выступа, затянутое вуалью коричневой паутины свисает что-то огромное и старое. Во сне понимаю, что это часы; сдергиваю паучью марлю и в сантиметре от лица свисает огромный, полуржавый маятник. С ним из тёмной бездны сваливается белый, как кусок школьного мела, череп и, щелкая пальцами, скелет человеческой кисти: останки исчезают в колодце балконной дыры под ногами. Сыпется пыль, клочья паутины, крошки штукатурки, сопровождая сгинувшую голову и руку.

Маятник начинает качаться, скрипят колёса и шестерёнки, движутся зигзаги цепей, медленно раскачиваются колокола, выстроившиеся на бронзовой оси вдоль всего механизма. Часы пошли и...

...вдруг башня стекла, как волшебный дворец ледяной колдуньи в Лапландии, между булыжниками брусчатки и посередине Свердлова выросло колесо обозрения, причем, не вертикально к земле, а горизонтально: как аттракцион "Ромашка". Обруч начал вращаться, добавляя и добавляя ускорение...Я, хватаясь за ниточку, привязанную к ободу, летел, понимая с ужасом опасность верчения, всё дальше отдаляясь от центра крутящейся окружности... и слетел прямо в центр детского лагеря "Ейск"; там увидел сына еще маленького, который со слезами на глазах пожаловался на несправедливость администрации. Плохо помню: что-то не додали, в чём-то обошли, потребовали лишнее - несправедливо, словом. И уже через секунду я волочил мужчину - брюнета лет 30 со шрамом на щеке - на суд возмездия, думая во сне: "Нужно же сыворотку правды". Несколько помощников, взявшихся ниоткуда, душили обидчика, прижимали к земле, практически, мучили. В руках у меня оказался яркий баллончик. "Сыворотка", - решил я и зашипел дихлофосом в лицо наказанному... Мужчина стал умирать.

Еще что-то было: суета, вопли, волочение, автомобили.... Не помню, точно что. Странный сон.

Бывает проснёшься - и надежда, сон то классный.

Бывает - ни о чём.

Случается - тоска.

А тут непонятно, совершенно непонятно.

А часы мы запустим. Не старые, так новые; обязательно запустим.

Куранты должны бить.

Бить больно.

Бить беспощадно.

Так нас бьётся само время...