Стриптиз

Ей двадцать семь или двадцать восемь. Она красива, стройна, ловка.

Сцена, софиты, шест. Лишь соски и незагорелую нижнюю часть лобка

Прикрывают почти незаметные треугольнички то ли шелка,

То ли ткани другой... В первый раз она едва отошла от шока.

Это было весной, в аншлаг. За стенами клуба клубился холодный май,

В зале кто-то истошно орал: "Хорош танцевать! Начинай! Снимай!

Мы платили за вход и за пойло! Где менеджер, твою мать?"

Все, что ей оставалось - решиться начать снимать.

Так и помнится ей - огни, в непослушных пальцах прохладный ток,

Сотни глаз пялятся на последний маленький лоскуток...

Много лет прошло. Миновали её насилие, алкоголизм и ВИЧ, но

Раздеваться на сцене стало вполне привычно,

Даже хуже того - ни с одним мужчиной,

Ни под одним тропическим ливнем ласк

Так она и не получила

Того, что дают ей ежевечерние сотни глаз,

Так она и осталась плохой девчонкой...

Этот парень у бара, античный бог с непослушной челкой,

Неотрывно смотрит, но не подходит к околосценной давке,

Тоже ведь стриптизёр - фигура, загар - не ходить к гадалке...

Только смотрит весь вечер. Наверное, что-то видит.

Вот бы ждал у служебного выхода. И, может быть, что-то выйдет.