Параллели сознания. Часть 2. Глава 7
- Варвара! Варвара! Иди сюда, бисова дочь! – громко крикнула Леонтий.
- Сейчас! – раздалось в ответ. Юная девица прихорашивалась у зеркала в своей девичьей комнате, поправляя тяжёлую косу, а сама думала: «На колу мочало, начинай сначала! Опять начнет говорить мне, как я не права, отказав очередному жениху. Вот далась ему затея – выдать меня замуж. Не желаю идти без любви. Не заставит. А если против воли, то уж я найду способ, как справиться с отцом. Ох, как же я его ненавижу, но надо терпеть. Говорила мне маменька, что и неродной он мне вовсе, да кто, кроме нас двоих знает эту тайну? Никто даже и не догадывается, каково мне жить и терпеть все прихоти старого безумца. Замуж собрался отдавать! Кабы не так. Пусть катится к чертям. Сердце моё не свободно – люблю… без памяти люблю дворового Гришку. Как взглянет – так сердце мое захолонется, а если улыбнется – так всё, пропадаю. Вот кто мне люб, кто дорог моему сердцу, а замуж-то за него и не пойдешь, не по чину он мне… И за что меня судьба-то так наказала? Воспитал меня, бедную, помещик, и спрос теперь с меня велик. Вон, четыре сестры замужем давно, не трогает их Леонтий Акимович, а мне достаются его старческие упреки. И помирать-то не желает, нудный старик. Но ничего… придёт и его смертный час!» – Варвара стрельнула темным глазом и сама испугалась своего отражения в зеркале, столько злобы и ненависти искрилось в том взгляде.
Леонтий Акимович, кряхтя, прохаживался по комнате. Он готовился к серьезному разговору с непокорной дочерью. Не такая она была, как старшие, гордая, своенравная. Всё со своей кормилицей Аксиньей уединялась целыми днями, скрываясь в подвалах. И что там делают? «Сходить бы да посмотреть, так ноги больные, по комнатам еле перемешаюсь», – вздохнул Леонтий и гаркнул: – Я долго буду ждать?
- Здесь я, батюшка, – смиренно Варвара вошла в кабинет помещика, склонив голову. – Зачем звать изволили?
- Ты, это… вечером нарядись красиво, будем гостей встречать. Прибудут поручик Виленский со своим отцом, отставным генералом Петром Яковлевичем. Есть у них намерение сватать тебя, Варвара, а ты и не упрямься. Присмотрись хорошенько. Молодой Евгений Петрович хорош собой. Семейство знатное, из высших кругов, да и не бедно. За тобой дам тоже хорошее приданое, Варвара. Не показывай свой норов, дочка, присмотрись. Жених составит для тебя выгодную партию. Иди, думай. Вечером жди гостей. И смотри, не дури мне!
- Папенька, дело, конечно, ваше, кого из гостей принимать, но ответ мой вы знаете – будь он хоть трижды красив и богат, а замуж все равно не пойду. Вот мой сказ! – топнув ногой, ответила она.
- Не сметь перечить отцу! – стукнул по столешнице Леонтий Акимович. – Не сметь! Вон пошла! И чтобы вечером была готова!
Варвара резко повернулась на одной ноге, что даже тяжелая коса с гулким стуком ударилась о дверь, и выскочила из комнаты, а Леонтий тяжело опустился в кресло, схватившись за сердце: «Эх, Серафима, на кого ж ты меня оставила? Не смог я воспитать покорной дочери, не смог…» – вздохнул помещик…
…Валентина отпрянула от камня. На лице горел лихорадочный румянец. Она как будто сама присутствовала при сложном разговоре помещика и дочери Варвары, как будто тайно подглядывала за мыслями своенравной дочери Леонтия. Да и дочь ли она ему? Серафиму на момент разговора она не увидела, видать, померла в родах, а девочка… похоже её подменили, но зачем? И где настоящая дочь Леонтия?
Мысли одна за другой мелькали в голове Валентины. Она не понимала до конца, откуда вдруг снизошли на нее картины из прошлого. Она, как просила Серафима, набралась мужества и достала перстень, положила на скатерть. Потом зажгла три свечи, выключив абажур. Комната теперь освещалась пламенем, которое колыхалось от лёгкого сквозняка, так как за окном разыгралась настоящая буря – ветер срывал осенние листья с яблони с каким-то остервенением и швырял их в окно. Да и очнулась Валентина от гипнотического состояния только тогда, когда яблоко, сорвавшись с ветки, гулко ударило в стекло. Но что же она увидела? Всматриваясь в грани рубина в свете пламени свечей, перед девушкой открылась картина из прошлого – помещик Леонтий уговаривал Варвару выйти замуж за поручика, но она решительно отвергла это предложение, так как сама была влюблена… Так, эта история совпадает с той, что поведала мне когда-то Мария. Значит, и вправду жили такие люди, но как они связаны с перстнем и со мной? Ничего не понимаю. Надо бы всё разложить по полочкам.
Валентина соскочила со стула, включила абажур, достала линованную тетрадь и начала записывать всё то, что ей когда-то привиделось про семейство Леонтия. Вот и сейчас еще один кусок жизни был показан ей рубином. Но почему именно Валентине? Как связано семейство Леонтия с их семьёй? Как восстановить утраченные факты? Итак. Мария рассказывала, что у помещика было пять дочерей. Младшую он воспитывал один, так как мать Варвары – Серафима – умерла. Но откуда столько ненависти у Варвары к отцу? Она ему неродная, воспитывала её мамка Аксинья, которая, видимо, и подменила в младенчестве детей. Но… куда же делась настоящая Варвара и как её теперь зовут? Загадка. Да еще и перстень. Как он связан со всем этим семейством?
- Серафима, – вслух произнесла девушка, – приснись мне, пожалуйста, ещё. Помоги восстановить недостающие звенья в цепи событий.
Валентина отложила листок и подошла опять к рубину, вгляделась в грани, но ничего, кроме отражения самой себя в одной из них, не увидела. Картинки из прошлого больше не показывались.
