Казвказский ченч. Глава вторая

В первой ознакомительной поездке по городу в автобусе жизнерадостный гид поведал дежурную "достоверную" страшилку - легенду о том, что однажды из московской группы туристов девицу, то ли блондинку, то ли брюнетку, то ли похитили, то ли она сама напросилась пожить месяц с пастухами овец в экзотической горной пещере, покоясь на овечьих и волчьих шкурах после обеда из настоящего шашлыка, приготовленного из молодого барашка. Потом девицу сытую и удовлетворенную шашлыком и вином 777 на автомашине "Волга" доставили к воротам турбазы. Хэппи энд!

 

Доля истины возможно и была в байке гида-осетина, потому что в московской группе оказалась туристка из Североуральска, которая в первый вечер, познакомившись с одним из аборигенов на танцах, провела три дня в городе. Появилась девица в полном здравии, что удивительно тоже на "Волге" накануне отъезда группы в следующий пункт путешествия поселок Казбеги. Позже она поделилась с Серовым, почему потянуло на сладенькое. Она директор единственного приличного ресторана в своем городе. Молодая, около тридцати лет. Интересная собой, карманных денег немерено. Муж алкоголик. Нормальный импотент. Взяла путевку с единственной целью оттянуться по полной программе. Серов ей мог только посочувствовать. Советико морале! Плюс бдительная "мать Валентина"

 

Днем туристов возили на "Икарусе" по городу и окрестностям Орджоникидзе. А вечерами существовало только одно развлечение. Летняя открытая танцевальная веранда при туристическом лагере.

 

Южные ночи темны особенно, если ослепительный свет от нескольких мощных прожекторов освещает деревянную танцевальную площадку. Что происходит в метре от веранды разглядеть человеческому глазу невозможно. Сгущенную темноту можно ощутить физически настолько она плотным кольцом окружает танцверанду.

 

Вокруг прожекторов вьются тысячи и тысячи ослепительно белых мотыльков. Кажется, они слетелись на яркий свет со всего города и ближайших отрогов Большого Кавказа. Слетелись на веранду и десятки молодых и не молодых усатых и носатых детей кавказских гор с помутневшими глазами от вида и запаха русских девушек. Создалось впечатление будто аборигены увидели впервые белую женщину. Ну, уж больно охочи дети гор до русских женщин! Ещё со времен Пушкина и Лермонтова.

 

На всю оставшуюся жизнь Серову запомнилась музыкальная композиция "Маленький человек" в великолепном исполнении французской певицы итальянского происхождения Далиды. Эту пластинку крутили на радиоузле, чередуя с хитами 1978 года: "Синий иней"; Кикабидзе, поющего про "Чита-гриту"; Пугачеву с "Песенкой первоклассника". В общей сложности за три дня услышали великолепную Далиду раз сорок!

 

И ещё сохранились в памяти Серова перерывы между танцами, когда в наступившей тишине внезапно возникает оглушительный стрекот сотен цикад, которые собрались специально со всей округи и будто бы хотят перестрекотать неистовые децибелы динамиков разносящих по округе шлягеры 1978 года.

 

Одной из первых поездок была ознакомительная экскурсия с городом Орджоникидзе. Во время поездки туристы посетили самую большую на Кавказе мечеть. Мусульманская мечеть для москвичей - экзотика.

 

Мечеть Мухтарова - суннитская мечеть в Орджоникидзе, на левом берегу реки Терек, один из символов города, охраняемый государством памятник архитектуры.

Во время посещения мечети службы не было и потому огромное помещение оказалось пустынно.

 

Гид - изрядный шутник, рассказывая, как происходит процесс мусульманской службы, весело поведал внимательным слушателям, что внизу на ковриках молятся... ЛЮДИ. Замолчал, многозначительно посмотрел в сторону туристов и торжественно добавил, а наверху на балконе - ЖЕНЩИНЫ, чем привел немногочисленных мужчин в восторг и умиление, а милейших женщин в тихое негодование, когда до них дошел смысл кавказской шуточки гида-осетина.

 

Вторая значительная по времени и насыщенная впечатлениями экскурсионная поездка состоялась в Куртатинское ущелье вблизи Орджоникидзе. Куртатинское ущелье протянулось на пятьдесят километров в направлении с северо-востока на юго-запад и является одним из красивейших на Кавказе.

 

Образовано Куртатинское ущелье рекой Фиагдон берущей своё начало из-под склонов массива Тепли. На пятом километре происходит выход в узкую теснину, проделанную Фиагдоном в осадочных породах Лесистого хребта. Река, стиснутая складками гор, с яростью устремляется в тесный двухметровый проход, наполняя ущелье рёвом и грохотом.

 

Дальше над дорогой нависает большая скала "Пронеси господи". Кажется, что вот-вот она рухнет. Здесь встречаемся еще с одним из маленьких природных чудес. Место это у осетин называется "Кадаргаван". Клокочущий далеко внизу Фиагдон пропилил здесь в хребте узкую щель,словно удар меча. И в этой огромной расселине, перекрывая ее от скалы до скалы, застрял когда-то сорвавшийся громадный валун, поросший несколькими деревцами и кустами. Под ним с ревом покрытый косматой пеной несется Фиагдон. Картина редкая даже для Кавказских гор!

 

Алагирский район. Три километра к западу от республиканского центра. Село Дзуарикау. Памятник на обочине шоссе Владикавказ-Алагир.

 

Надпись на постаменте: "Семи братьям Газдановым и всем героям, погибшим в боях за Родину в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". Устремленный в небо памятник стоит там, где дорога спускается к мосту через реку Фиагдон и пересекает Куртатинское ущелье. Это, по всей видимости, первый памятник павшим воинам, в основу которого положен образ из стихотворения Расула Гамзатова. Скала постамента. К ней приникла мать. А над нею устремилась ввысь вереница белых журавлей. Семь сыновей скорбящей матери.

 

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

 

Это песня Яна Френкеля на посредственный стих Расула Гамзатова, изыскано переведенный на русский язык Наумом Гребневым и сделавший стих классикой. Памятник в Дзуарикау был вдохновлен именно песней с красивыми словами Гребнева.

 

Первый памятник Сталину был воздвигнут в поселке Верхний Фиагдон в Куртатинском ущелье в 1950-е годы. Бюст "вождя народов" на пятиметровом постаменте установили по инициативе и на средства коммунистов Дигорского района Северной Осетии.

 

Еще один памятник установлен в память о погибших в Великой отечественной войне жителей селений Куртатинского района. На гранитной плите выгравированы фамилии погибших за годы войны 1941-1945 гг. Автором является осетинский скульптор Даурбек Цораев. Памятник находится в Куртатинском ущелье у дороги, близ посёлка Верхний Фиагдон. Его открытие состоялось 9 мая 1971 года. Памятник представляет собой скульптуру коня, оплакивающего павшего в бою наездника. "Верный конь" символизирует скорбь всей Осетии по погибшим в войне сыновьям.

 

Заключительный вечер в Орджоникидзе туристы провели на танцверанде. Это стал прощальный вечер. Валентина попросила, чтобы Серов танцевал в этот вечер только с ней, поскольку устала отбиваться от назойливых горских кавалеров. Серов дал добро и пара некоторое время спокойно танцевала под очаровательное пение Далиды, наслаждаясь приятным голосом. Вскоре идиллию испортил молодой горский парнишка лет семнадцати с загорающимися глазами при виде стройной фигурки Валентины.

 

Парень несмотря на то, что дама стоит рядом с Серовым под руку продолжал нагло и бесцеремонно приглашать Валю на танец, обращая на Серова ноль внимания, фунт презрения. Валентина твердо ответила, что приглашена на весь сегодняшний вечер. Серову пришлось юному горцу популярно объяснять, что юноше сегодня в этом месте не светит.

 

Но горец, запавший на молодую вдову, будто не понимая русских слов, после каждого танца вновь и вновь возвращался и, как навозная муха назойливо приглашал Валентину. В конце концов, эта канитель Серову надоела, он отвел парня в сторонку и вкрадчиво и доверительно, больно наступив ногой на его ступню правой ноги прошипел на ухо:

- Слушай, вьюнош, приходи завтра с двумя бутылками водки на танцверанду и, так и быть, уступлю тебе русскую женщину. Ты хорошо понял русский язык?

 

Он ответил, что понял русского туриста хорошо. Молодой осетин больше не надоедал своим присутствием, прихрамывая правой ногой удалился с веранды в темною ночь. Валентина поинтересовалась, о чем Серов тихо беседовал с пацаном, что он так легко отстал от предмета своего вожделения. Серов честно признался, что обменял Валентину на три бутылки водки, прибавив еще одну для солидности, и вообще Бог Троицу любит.

 

Валентина нервно расхохоталась странному "ченчу" и, конечно, приняла это как кавказскую шутку подвыпившего Серова. Осетинский Азамат обменивает девушку у русского туриста не на восточного скакуна Карагеза, а на три банальных бутылки "Московской" водки. "Ченч по кавказски" должен теоретически состояться на следующий вечер.

(Ченч - обмен)

 

Продолжение следует.