Отчаянно.
Кричат одинокие крыши о своём немом безмолвии в тиши,
Я раскрываю руки, как птица, мечтаю улететь вместе с весной.
А черные капли казеиновой туши тихим шепотом: поспеши,
Мы наступаем, раздавим, на празднике жизни - ты чужой.
Как не старайся, не благословь, перышки светлые не взъерши,
Что толку от твоих благих намерений, которыми, как известно,
Дорога в ад вымощена, ты себя им раскрываешь - распотроши-
Те! Словом, фея на доске разделочной, что совсем бессловесна.
Смотришь внимательным взглядом: чуточку ласки, ну разреши.
А в ответ жизнь тянет холодом, айсбергом норовит задавить.
Отвечает: сколько передо мной не маши и смеши- все грешны.
В жизненном море солёном, придется чью-то льдину разбить.
Я раскрываю руки, как птица, мечтаю улететь вместе с весной.
А черные капли казеиновой туши тихим шепотом: поспеши,
Мы наступаем, раздавим, на празднике жизни - ты чужой.
Как не старайся, не благословь, перышки светлые не взъерши,
Что толку от твоих благих намерений, которыми, как известно,
Дорога в ад вымощена, ты себя им раскрываешь - распотроши-
Те! Словом, фея на доске разделочной, что совсем бессловесна.
Смотришь внимательным взглядом: чуточку ласки, ну разреши.
А в ответ жизнь тянет холодом, айсбергом норовит задавить.
Отвечает: сколько передо мной не маши и смеши- все грешны.
В жизненном море солёном, придется чью-то льдину разбить.