Дьявол и море (Stivenson and Evri Dika)

Дьявол задумчив – неспешно гуляет по пристани,

смотрит, как в море играет волна –

настороженно, пристально –

взглядом скользит по касательной к безмятежности:

ласковый бриз, бирюза серебрится-нежится,

в небе плывут облака, и над гладью виснут.

И тогда сатана достаёт краски, мольберт и кисти,

чувствуя шкурой, что время пришло.

Взмах! рассыпаются брызги…

на холсте появляется шторм.

Свет от молний мерцает, беснуется, жалит гроза.

Оживает рисунок, где смерть – это скальпель творца.

И художник, не пряча лицо мертвеца,

упивается властью, и буря живёт вне холста.

Экспрессивны мазки, за волною – волна.

Зло творит вдохновенно. Хрипит сатана.

 

Холст горбатится до горизонта, бурлит и плещется,

словно черная смоль пузырится.

Дух нечистый – в экстазе сметает границы,

и под чертовой кистью лохматится бездна зловещая.

Одержимость пороком – воистину адское зрелище.

Краски плавят края и, дичая, ревут,

бесовская стихия возводит себя в абсолют,

Опрокинут мольберт.

Мефистофель любуется морем:

словно демоны скалятся волны в агонии,

разевают зубастые пасти, обретая господство навеки.

Но мутнеют, сужаясь, зрачки – темный лорд недоволен.

Чем измерить триумф? – Нет страдания, нет контраста.

Не хватает души человека.

Кисть сжимают когтистые пальцы.

Обнажает клыки живописец, мечтательно улыбается,

добавляя девятый вал и … потрепанный бурей парус.

 

Муз: Ванесса Мэй – Шторм